– Сыграй, Артур! Пожалуйста, я бы жутко хотела послушать, – приходя в оживление, воскликнула женщина.

– Ну хорошо. Конечно, я не гениальный пианист, но для Вас особенно постараюсь, – отозвался юноша и, не дожидаясь повторной просьбы, сел за фортепьяно. Было видно, что самому ему не терпелось сыграть. Анджелина бесшумно опустилась на матрас и вся обратилась в слух.

Как только тонкие пальцы юноши коснулись клавиш, из-под них тотчас полилась необыкновенная мелодия: сперва совсем тихая, едва уловимая, но потом, словно окрепнув, она достигла невероятной силы. Печальная, плавная, но в то же время пронзительная, она как будто разрывала сердце на части, безотчетно заставляя слезы струиться по щекам. Женщина, казалось, замерла: она боялась пошевельнуться или вздохнуть, чтобы ненароком не разрушить волшебство момента, не прервать чудесный миг полного слияния с музыкой. Волны ее уносили Анджелину куда-то далеко-далеко, в неведомый край мечтаний и надежд, и даже печаль, навеваемая этой мелодией, была невесомой и прозрачной, точно воздушная пелена облаков или мягкое дуновение бриза. Но постепенно музыка становилась все тише и тише, пока вдруг не сошла на нет. Тогда женщина стряхнула с себя оцепенение и подняла на Артура полные слез и

восхищения глаза.

– Господи, это великолепно. Артур, что это за мелодия? – с трудом выговаривая слова непослушными губами, промолвила она.

– Соната №2 ре минор Сергея Прокофьева. Это мое любимое произведение, вот я и надеялся, что Вам оно тоже понравится, – поворачиваясь к женщине, отозвался Артур.

В резком свете лампы цвет его кожи казался еще более бледным, практически мертвенным, а пролегшие под глазами тени лишь усиливали это впечатление. Все мускулы его лица были напряжены, как во времена глубоких раздумий, глаза выражали безмерную усталость и опустошенность, а руки заметно подрагивали. В ожидании ответа, он слегка прикусил губу, как будто борясь с внезапно нахлынувшим приступом паники.

– Она великолепна, – выдохнула Анджелина, не находя больше слов. В ответ Артур лишь слабо улыбнулся, а затем, не глядя на женщину, промолвил: -Я отлучусь на минуту. Вы пока можете налить себе вина, оно действительно весьма неплохо. Едва закончив фразу, он резко поднялся со своего места, ухватившись за угол фортепьяно, и торопливой нетвердой походкой вышел из комнаты.

«Похоже, ему всерьез нездоровится», – подумала Анджелина, провожая взглядом молодого человека. «Но раз делать все равно больше нечего, стоит все-таки попробовать это вино», – спустя пару минут решила она для себя, поднялась с упругого матраса и взяла в руки бутылку из зеленого стекла с белой этикеткой. Все надписи на ней были на французском языке, так что Анджелина сразу оставила всякую надежду узнать, чем же она собирается угоститься. Вытащив предварительно выкрученную штопором пробку, женщина вдохнула сладковато-терпкий аромат этого благородного напитка, после чего не медля наполнила до верху один из стоявших на стуле бокалов. На вид вино тоже оказалось довольно приятным – его рубиновый цвет заманчиво переливался в электрическом свете. Однако больше всего Анджелину поразил вкус. Все вина, которыми ее до того угощали многочисленные кавалеры либо обладали дешевым кислым привкусом, либо не имели практически никакого запаха, но то, что она ощутила теперь, не шло с ними ни в какое сравнение.

Прочувствовав, насколько это было возможно, всю полноту вкуса этого великолепного напитка, Анджелина неспешно подошла к окну в надежде приподнять жалюзи и хотя бы краем глаза взглянуть на то, какая же картина отсюда открывается. Но в тот момент, как она обходила матрас, загораживающий ей путь, одна из половиц паркета довольно громко скрипнула и слегка приподнялась. Женщина встрепенулась от этого пронзительного звука и едва не пролила несколько капель драгоценного напитка на пол. Однако, вовремя спохватившись, она придержала бокал, поставила его на подоконник, а сама решила разобраться, почему же эта половица реагирует на любое движение столь странным образом. Опустившись на пол, она осторожно ухватилась за приподнятый край половицы и потянула ее вверх. Та легко поддалась, тем самым обнажив содержимое маленького тайника: пару прозрачных пакетиков с белым порошком. Анджелина тотчас опустила на место половицу и, убедившись, что та приняла прежнее положение, выпрямилась во весь рост и вплотную приблизилась к окну.