– Мог бы с собой позвать, – сказала Розалия мрачно поздним вечером, когда, проводив Крайнова, они сидели на кухне у Тамары.

– И ты поехала бы?

– Нет.

Розалия заснула быстро, только подушки головой коснулась, будто провалилась в небытиё. Тамара этого не заметила и долго еще мечтала вслух, как заработают они с Розалией денег – нынче выборы в Законодательное собрание, хорошо заработать можно, если не зевать, – и поедут в Турцию, на море отдыхать. В Европу сложно визу оформлять, а в Египте жарко. Надо начинать с Турции. Возьмут дочек. Дочь Розалии Яна совсем взрослая, на будущий год школу оканчивает, а ни разу еще моря не видела. Вероника тоже не видела моря. Родители возили Тамару на море в ее советском детстве раз пять, а Вероникино детство пришлось на девяностые, когда на окраинах империи шла война, да и денег не хватало, да без отца. Девчонка все детство на даче пробѐгала. Так вот, заработают они денег, поедут на турецкое море, только сначала Тамаре надо с кредитом расплатиться… Тут Розалия, ночевавшая на кушетке, храпнула. Тамаре хватило ума не спрашивать, спит ли подруга. Она еще помечтала молча, и сама уснула.

Приснилась «заграница», вся на островах. Между островами реки. Реки текут в море. В море Таня Иванова. Плыви, говорит сюда, манит, манит Тамару. Сама на балконе стоит в городе Будапеште. Почему в Будапеште, если живет в Праге? А Таня рассердилась будто и показывает на автобус. Тамара смотрит, а по Будапешту автобусы «Икарусы» идут один за другим. Поняла: значит, Таня в Будапешт на автобусе приехала. Прямо из Теми, туда автобус ходит. Какой маршрут, спрашивает, а та говорит: любой. Все автобусы в Теми венгерские, садись и поезжай.

Проснулась растревоженная. Не зря Таня уехала. Да и вообще все вокруг на чемоданах: кого ни спросишь – либо дети уехали, либо сестра замуж вышла, либо языки учат, страну себе присматривают для ПМЖ. А то и вовсе: был человек, а хватишься – нету. Уехал, говорят. Уехал по-тихому. Самые отчаянные рвутся в США. Умные – в Канаду. Кто попроще – в бывшие соцстраны. Богатые никуда не едут, виллы покупают в Испании.

– Хочешь в Испанию? – спросила утром Розалию. Та кофе пила, поперхнулась.

– Хочу! – и смотрит выжидающе, что дальше.

– А я нет. У меня к Испании предубеждение. Гражданская война, Герника, Франко, пылающий Мадрид. Как там на пляж пойдешь? Всё кровью полито.

– Ну и воображение у тебя! Наш генеральный сейчас там. Нормально. Над всей Испанией безоблачное небо. И никаких повстанцев. Колбасу доем?

– Пополам дели!

Отъезд Тани на ПМЖ в Чехию не сильно повлиял на содержание жизни Тамары Меркушевой. Они в последнее время отдалились. Настораживало одно: Таня всегда знала, что нужно делать, и всегда поступала правильно. Даже выходя замуж за сутулого первого мужа, она правильно поступила: он стал для нее стартовой площадкой. Почему Таня решила уехать сейчас, когда все налаживается, казалось необъяснимым и тревожило. Уехал и водитель Ваня, наконец смирившийся с тем, что он Семен Давидович. Он-то в Израиль со всей семьей, с ним понятно, а Таня, не отмеченная никакой национальностью, кроме русской? Тоже понеслась, подхваченная вихрем переселения народов.

Тамара, кажется, последняя осталась без родственников за рубежом. Как они там устраиваются, совершенно непонятно. И главное, зачем? Тамаре так интересно работалось и жилось в Теми! Она только в Турцию хотела съездить, потому что море, еду готовить не надо, и режим соблюдать необязательно, не то что в советских санаториях: опоздал в столовую – сиди голодный.

Завтракали медленно, а собирались на работу быстро, из подъезда на улицу чуть не бегом, опаздывали уже.