Евгений сидел в мрачной задумчивости, нервно кусая губы. Сможет ли он уснуть сегодня ночью? Мысли голодной волчьей стаей набрасывались на него. Он рисовал себе страшные картины будущего – смерть жены, а потом и своё самоубийство. Он не сможет жить без своей семьи. Ему обязательно нужно разобраться в том, что произошло. И начать надо прямо сейчас. Он поднялся и пошёл в комнату, включил ноутбук. Задумался. Набрал имя жены в социальной сети, зашёл на её страничку. Всего одна фотография. Ничего нет на стене. Комментарии отсутствуют. Но это его не волновало. Евгений принялся за изучение страничек, которые были у жены в друзьях. Всего пятьдесят. Немного. Но изучение затянулось на целую ночь. Когда прозвенел будильник, Евгений тяжело поднялся с места, выключил ноутбук и отправился на кухню варить кофе. Он был разочарован. Ничего интересного обнаружить не удалось.

Он ничего не знал о ней, чтобы попытаться выбрать из скудной информации что-то стоящее. Это раздражало. Что он ищет? Надеется, что под каким-нибудь ником скрывается её любовник? Нужны ли оправдания? Она – подлая змея! Его тошнит от того, что он доверился ей. Мерзкая, отвратительная шлюха! Вздрогнул, будто ударил сам себя.

Вечером, вернувшись домой после работы, Евгений сразу лёг спать. Отключил телефон. Голова совершенно не соображала, требуя уединения и кровати. Его разбудил решительный звонок в дверь. Евгений открыл глаза и посмотрел на часы, двадцать один ноль-ноль. Значит, он проспал три часа. Звонки не прекращались. Мужчина, чертыхаясь, тяжело поднялся с дивана. Ему не хотелось общения.

На пороге стоял Марат Прогалинский, муж матери. Его высокая худая фигура выражала озабоченность, глаза под стёклами очков щурились, в руках он держал хозяйственную сумку и большой зонт. Евгений кивнул, пропуская его в квартиру.

– Женечка! Я проведать тебя! Можно войти?

– Конечно.

Последовало крепкое рукопожатие. Прогалинский разулся, снял куртку, шапку, аккуратно поставил зонт на пол, прислонив к стене. Он прошёл в кухню и сел на табурет, потирая замёрзшие руки. Евгений проследовал за ним и присел напротив. Он подумал о том, для чего Прогалинскому зонт, и машинально взглянул в окно.

– Снег с дождём, отвратительная погода! – широко улыбаясь, сообщил Марат. Золотые коронки мрачно блеснули, привлекая к себе внимание. – А с утра был туман. Ты заметил?

– Заварить чай?

– Может, что-нибудь покрепче?

Евгений кивнул и полез в холодильник за водкой. Благодаря тому, что он вчера выпил мало, она осталась. Не нужно бежать в магазин.

– У тебя не работает телефон, Женечка.

– Я его отключил.

– Мама не могла дозвониться, поэтому я приехал посмотреть, всё ли в порядке.

– Да в порядке я.

– Хорошо.

Они выпили.

– Ты что-то плохо выглядишь, Жень.

– Ночь не спал. Вот прилёг ненадолго.

– Понимаю. Мама сказала, что ты вчера ездил на кладбище. Это для всех нас тяжело.

Они снова выпили. Водка шла легко. Благодаря этому напряжение в мышцах ушло, кровь ударила в голову, согревая. Прогалинский поднялся и сходил за хозяйственной сумкой, которую оставил в прихожей. Быстро достал из неё банку кильки в томатном соусе, кусок копчёной колбасы и половинку ржаного хлеба. Достал из шкафа тарелки и с удовольствием разложил на них закуску. Марат Прогалинский всё делал хорошо и с удовольствием. Казалось, что ничто не может сломить его и вывести из себя. Улыбался, блестя коронками, откашливался и громко глотал слюну, потирая руки.

– А я ведь, Жень, больше не работаю с мебелью. Ушёл.

Говорил он, жадно набрасываясь на хлеб и колбасу, не забывая подливать водку в рюмки.