Миссия Красного Креста так и не приехала. Но, зато зачастили эмиссары из Абвера, что отбирали советских пленных, кто поздоровее, для работы в советском же тылу или прифронтовой полосе. Кто-то (а таких было немало!) потянулся на этот призыв в надежде оказаться за линией фронта, а там – как повезёт! Другие (а таких было тоже немало!) сломались при виде той снеди, что была на столе у вербовщиков. Там действительно кормили от пуза и шоколадом, и колбасой с сыром, давая рюмочку шнапса или здоровенную кружку пива тем, кто подписал согласие на сотрудничество. (Объедавшихся, правда, вовремя выталкивала из комендантской охрана, чтобы те не испустили дух.) Приличной была и та категория бедолаг, что стала ненавидеть советскую власть. Случилось это не вдруг, но толчком оказалось поражение Красной армии на границе и ужасы пережитого в лагере для военнопленных. Самыми же малочисленными были те, кто действительно её ненавидел, в число которых входили идейные, недобитые или отпущенные до войны, по двум амнистиям, враги-троцкисты, да кое-кто из бывших, кому она крепко насолила.

С двумя последними группами (исключая «бывших») он общался помногу и подолгу, когда животы сводило от голода, а тонкая кожа, обтягивающая костяк, зудела от облепивших её паразитов, въевшейся грязи и холода. Особенно с теми, кто отмотал срок в лагерях, раскулаченными и сосланными да РВН, с вытекающим поражением в правах сроком на пять лет. (Несмотря на то, что треть из них, если не больше была со снятыми судимостями или освобождена связи с пересмотром дел или амнистией, озлобление давало о себе знать.) Разговоры сводились к одному: «…Как этого усатого гада одолеть?» – «Которого? Тот тоже усатый…» – «Помолчи, дурак! Всю страну в страхе держит. Сука…» – « Вот и я говорю, товарищи! Только на службе у товарища Гитлера, фюрера германской нации и вождя единой Европы, можно одолеть сталинскую тиранию. Как иначе? Он убеждённый революционер-троцкист, скажу я вам. Я вам даже больше скажу: национал-социалистическую рабочую партию создавал в 20-х председатель Коминтерна товарищ Карл Радек. Там и сейчас осталось много наших кадров. Главное до них достучаться и мы вырвемся из этого ада. А Сталин, усатый, как вы изволите… Ему выгодно, чтобы мы здесь гнили от голода, холода с болезнями. Почему? Да по качану! Он дал такие указания своим резидентам в СС, СД и Абвер, включая даже окружение товарища Гитлера. Чтобы сеять страх и ненависть к освободительной германской армии. Дескать, фюрер и вермахт хотят угробить Россию! Нет, не выйдет! Хрен тебе, усатый! Сами выйдем и угробим кое-кого…»

С ним работал в комендантской оберст-лейтенант (подполковник) Алистус фон Рёне. Высокий, ладно скроенный, в летах, явно российского происхождения, что выдавала привычка сидеть, подбоченясь, встряхивать поминутно головой и делать живые замечания по ходу сказанного. Кроме того он шумно тянул чай или кофе из чашки, и звонко лупасил ложечкой по краешку. Ну, а манера говорить и произношение… «Рейх хочет вам добра, Алексей, – хлопая по плечу, прошёлся он мимо него, чтобы одёрнуть занавеску на окне с геранью. – То, что вы и ваши товарищи оказались в этой помойной яме – не вина германского народа и, в определённой мере, не вина таких, как я. Мы не рассчитывали, что сдастся столько пленных. Почти пять миллионов, в первые же дни. („Так много?!?“ – с невольным сомнением подумал он.) Представляете? Почти вся группировка Красной армии на границе. Потеряно почти 17 000 танков, 20 000 самолётов. Не верите? – Алистус, стремительно вернувшись, выложил перед ним пахнувший типографской краской июньский номер газеты „Клич“. – Погибло почти 22 миллиона ваших красноармейцев и командиров. Какая печаль, какая утрата для России! Они могли служить великому делу единой Европы! Хотите ему послужить?» Он утвердительно кивнул, окончательно уверовав, что перед ним русский, так как Рёне злоупотребил этим «почти». Правда, про «ваших» применительно к погибшим лучше бы не говорил. «…Честно говоря, я и сам с трудом верю в такие потери. Но источник заслуживает доверия! Ведь это – не орган главного штаба вермахта, но эмигрантская пресса. Это печатаются ваши соотечественники, Алексей. Кстати, работая на нашу службу, вы сможете общаться с ними. Даже писать в эту газету и публиковаться в ней. Представляете, ваши статьи и заметки будут читать за границей! Вот именно… Кроме того, вы сможете приезжать в Европу, общаться с представителями различных наций, что мирно благоденствуют под опекой великой Германии. Вы будете приобщаться к великой европейской культуре, от которой вас оторвали большевики. Соглашайтесь!»