– Незачем звонить, Марк Борисович, – сказал шедший в середине странной процессии из восьми человек господин в дорогом костюме, он выглядел очень довольным. Коренастый и кривоногий, редкие рыжеватые волосы причёсаны волосок к волоску, на груди шёлковое кашне.

Лиргамир развернулся, тут же изумительным образом меняясь. Ещё не развернувшись вполне, он уже был другим, крепче и больше, и даже старше. И молча смотрел на коренастого.

– То, что вы ищете, у нас, – сказал коренастый, очень довольный собой, мне казалось, ему хотелось скакать на одной ножке с выкриками: «Да-да! Я тебя сделал!», но он только обернулся она одного из своих, державшего кейс.

Лиргамир смотрел на него, молча некоторое время, и опустив голову, но при его росте получалось, что он смотрит сразу и свысока, и исподлобья.

– Чего ты хочешь за это? – и голос у Лиргамира оказался сейчас совсем иным, жестоким как сухой лёд.

– А ты не хочешь узнать, как они попали ко мне? Как я вышел на вас? Как я узнал, что вы оба живы и…

– Плевать мне, – с отвращением дёрнув губами, сказал Лиргамир. – Что за мою вещь?

Мы с Лётчиком с удивлением замерли, наблюдая странную сцену.

– Может, отойдём? – сказал коренастый.

– Говори при них, – Лиргамир имел в виду нас с Лётчиком.

Коренастый усмехнулся.

– Знаешь, Марк, сынок, в наших рядах выросли очень большие зубы на тебя. И твой долг многократно вырос. А ещё… – он обернулся на свою свиту. – А ещё некоторые считают, что ты отстаиваешь какие-то там благородные цели, семью и прочую старомодную советскую пургу. Вот я и хочу оказать им, до чего они неправы, потому что ты гнилой извращенец, и жена для тебя всего лишь один из источников доходов.

Он смотрел на Лиргамира, продолжая наслаждаться моментом, пока тот, похожий на пронзённого копьями воина, смотрел на него сверху вниз. Именно так сверху вниз и дело не в росте, он намного выше, да, но он смотрел так, потому что относился к коренастому, как к чему-то отвратительному и низкому, не надо говорить, чтобы показать это…

– Так вот, чтобы прекратить ненужные брожения, я хочу, чтобы ты признал, что ты извращенец, чтобы об этом знали все, кто имеет с тобой дело.

Лиргамир смотрел на него, сложив руки на груди, ожидая продолжения.

– Мои парни не верят, что ты заднеприводной. Говорят, так защищать свою жену педик не может. Не понимают, что ради выгоды люди и не на то способны.

– Хорошо, – Лиргамир поднял голову, глядя на всех собравшихся сразу, и сказал невозмутимо: – Я, Марк Лиргамир – дырявый педик, подтверждаю. Все слышали?

Он даже голос поднял.

– Боюсь этого мало, Марк Борисыч, – самодовольно усмехнулся коренастый.

– Мало? – Лиргамир усмехнулся страшно. И ка-ак крикнет: – Я грязный педрила, я долбился в задницу, я брал в рот и… что там ещё… чёрт возьми… всё, что ты можешь вообразить свои больным мозгом, Вито, я делал!.. Слышите, мужики?.. Теперь доволен?

Вито немного побледнел, дёрнув толстым носом, и снова покачал головой.

– Не-ет. Так легко не будет. Они поимеют тебя, – он обернулся на своих спутников. – И в машине там с нами ещё семеро. Понимаешь, привыкли в зоне… А ты парень-то загляденье, у них давно стоит на тебя. Поимеют и снимут на видео, чтобы показать, кому надо при случае.

– Да пожалуйста, – легко сказал Лиргамир. – Хоть здесь. Хоть на Красной площади напротив Кремля. Ты, Вито, хоть ротой своих зеков можешь меня отъюзать, да хоть на кол посади, хоть намотай мои кишки на колёса своего «мерина» и размажь по Москве, только отдай мою вещь. Отдай вот ему, я поеду с вами.

Он кивнул в сторону Лётчика, который побледнел, будто это его собирались увезти чокнутые урки для своих развлечений.