«Передайте Саре, что Пулитцеровская премия того не стоит». Последние слова Моргана. Внезапно она осознала, что он мог иметь в виду. Тот разговор, когда она зашла в редакцию «Ньюс», а Морган говорил по телефону… всего двенадцать дней назад – будто двенадцать жизней. «Над чем трудишься? – Хочу получить Пулитцеровскую премию».

Она прислонилась к дверце холодильника. А если Морган хотел сказать, что удар ножом связан с материалом, над которым он работал? Смысл этих слов мог разгадать только один человек. Морган хотел, чтобы она прочитала его файлы.

Сара захлопнула холодильник и побежала к компьютеру, забыв о бутерброде. Войдя окольным путем в сеть «Ньюс», она ввела секретный код Моргана, который разгадала много лет назад. Как она и ожидала, пароль подошел. На экране появились строки:

«Сара, привет! Никто другой не смог бы расколоть код. Надеюсь, впрочем, что ты мое письмо не прочтешь, потому что это будет означать одно: до твоего дома я так и не добрался, ведь ты не вломилась бы сюда просто для смеху. Ты порядочная. Для репортера это недостаток, но мне он всегда в тебе нравился».

– Мне тоже, в тебе, – прошептала Сара. «Почему мы никогда не говорим друзьям таких слов, пока это еще имеет значение?»

«Тебе нужен файл под названием «Список смерти». Этот материал, если я его закончу, принесет мне Пулитцеровскую премию. Сара, рядом с нами действует группа людей, по сравнению с которыми Аль-Капоне выглядит невинней матери Терезы. У меня нет ни тени сомнения, что они в течение многих лет совершали убийства по всей стране».

Морган готовил статью о репортерах, погибших в ходе своих расследований. Самоубийства, поножовщина в барах, автокатастрофы, маньяки-снайперы на крышах. В общем, сплошные невинные жертвы. Однако ему стали попадаться незначительные, однако странные совпадения, как, например, смерть двух репортеров, одного в Джорджии в 1943 году, а другого – в Орегоне в 1967-м. Оба исследовали биографию Уильяма Харрисона Хэтча, малоизвестного статистика, работавшего в 20-х годах. Заинтересовавшись, Морган стал анализировать и другие смерти, не только репортеров, раскопав в результате, словно слиток серебра в свинцовой жиле, целый набор взаимосвязанных смертей.

«Ортогональный факторный анализ», – припомнила Сара.

Вначале для Моргана это было просто любопытным материалом на тему о странных мистических совпадениях. Постепенно он начал понимать, что совпадения носят куда более зловещий характер. Версия о ненормальном серийном убийце сюда явно не подходила – цепочка необычных смертей тянулась слишком много лет. Вряд ли маньяк начал свое грязное дело, будучи грудным ребенком. Значит, действовал не один человек.

«Организация», – сказал Морган в то утро после покушения в парке.

Он начал распутывать почти неосязаемую паутину намеков и слухов. След был едва заметен, то и дело теряясь в переплетении вымышленных имен и анонимных телефонных звонков. Однако Морган был профессионалом. Сару всегда восхищала его терпеливая настойчивость, сочетавшаяся с инстинктивной осторожностью. Рано или поздно он снова нападал на след. В конце концов Морган вышел на небольшую группу людей, единственной заметной чертой которых была, за некоторыми исключениями, почти полная незаметность. Джон Бентон, Женевьева Вейл, Дэниел Кеннисон и ряд других. Всем им, кроме разве что Кеннисона, который управлял крупной фирмой по изучению общественного мнения, удалось избежать известности. Между собой эти люди были, на первый взгляд, никак не связаны. И они были богаты – так богаты, что их имена никогда не упоминали ни «Форбс», ни «Форчун», ни «Таун энд кантри». Богатство такого рода обходится без рекламы.