– Ну да, понимаю, я сама виновата, что в меня стреляли, – съязвила Сара. – И что мне теперь делать – извиняться?

Ред, казалось, не заметил сарказма.

– Им даже не пришло в голову, что вы можете оказаться случайным человеком.

– А если бы я не была случайным человеком, то стрелять в меня правильно, так?

– Смотря с чьей точки зрения. Права или не права загнанная в угол крыса, когда она кусается? Любая организация защищается, почувствовав угрозу, – это основное свойство живых систем, будь то крысы, мафия или бойскауты.

– Бойскауты не станут стрелять в людей! – парировала Сара.

Ред многозначительно покачал пальцем.

– Еще как станут, если им будет грозить суд Линча! Я пытаюсь разъяснить логику, а вы твердите про мораль. Я лишь хочу сказать, что такая реакция естественна, вот и все. Мне она нравится не больше, чем вам. Просто уровень реакции соответствует уровню угрозы, а угрозу они чувствуют смертельную.

– А вы?

Он не ответил, лишь продолжал говорить, будто сам с собой:

– От угрозы можно убежать. Встретить ее лицом к лицу или убежать. Но бывает, что выбора нет. – Его взгляд снова остановился на Саре. – Послушайте, вам-то что до этого? Оставьте в покое Брейди Куинна! Не так уж он и важен для вашего проекта. В конце концов, что вы теряете? Несколько часов, впустую проведенных в библиотеках и в Интернете, вот и все. Я сам с ними свяжусь и объясню, что вы не тот человек, что им нужен.

Ред опустился на колени и стал подбирать патроны, вставляя их обратно в барабан.

– Сделайте мне одолжение, – сказал он. – Мне и себе. Держитесь подальше от Брейди Куинна и всего, что с ним связано. Хорошо? Займитесь лучше недвижимостью.

– Она меня и привела к Брейди Куинну, – напомнила Сара.

Ред бросил на нее хмурый взгляд и направился к двери. Сара догнала его.

– Когда вы мне скажете?

– Что скажу?

Она судорожно сглотнула.

– Согласились ли они не убивать меня. Хоть на это-то я имею право?

Ред пристально посмотрел на нее.

– Ладно, – протянул он, – если только вы обещаете не бить меня этой штукой.

Сара удивленно опустила глаза и обнаружила, что еще сжимает в руке кочергу.

– Идет, – ответила она. – А вы обещайте в следующий раз звонить в дверь, как цивилизованный человек.

Он улыбнулся.

– Договорились. До встречи.

Когда Ред ушел, Сара долго сидела за столом, нервно стиснув руки и вслушиваясь в тишину. В коридоре мерно, словно метроном, тикали старинные напольные часы, силясь разогнать безмолвие и лишь подчеркивая его. А в родительском доме всегда было полно звуков…

Тик-так. Интересно, куда девался мистер Кисс? Нигде его не видно. Все они чертовски самостоятельны – прямо беда с этими кошками! Приходят и уходят, когда хотят.

Тик-так. Забавно: раньше она никогда не думала, что одинока. Коллег по бизнесу сколько угодно, а где друзья или семья? Сара вечно гордилась своей независимостью и самостоятельностью, и сама не заметила, как перешла черту между независимостью и одиночеством.

Тик-так. Проклятые часы! Она выскочила в коридор, отворила деревянную дверцу и потянула гирьку вниз. Часы помедлили, пропустили такт и встали.

Сара закрыла дверцу и на мгновение прислонилась лбом к холодному стеклу. Потом отступила на шаг и взглянула на свое отражение. На нее смотрело лицо матери. Немного моложе, круглее, чем она запомнила, но глаза и подбородок – те же самые.

Звуки родительского дома… Шипение чайника на старой газовой плите, басовитый храп отца, вернувшегося со смены, приглушенный голос матери, напевающей свой любимый рэгтайм, визг младших братьев, гоняющихся друг за другом из комнаты в комнату. Как она могла бросить все это?