Можно было бы и дальше развивать демагогию, но нас прервал запыхавшийся Стас:

– Идёт!

Родя грузно поднялся, наматывая на лицо сморщенную физиономию Хэдфилда. Кто-то из парней повторил процедуру банданами с другими деятелями зарубежной культуры, кто-то ограничился носовым платком. Суставы хрустели, онемевшие ноги растрясывались. Залежались. Вдруг Родион потянул из пожухлой кучки какую-то здоровенную корягу. Я взглядом дал ему понять, чтобы он отбросил её куда-нибудь подальше. Убийство в мои планы не входило. Что это на него нашло?

Улицы всё так же были пусты. Солнечные лучики с весенним задором заполонили спальный, даже провинциальный район большого города. Ветвистые берёзовые прутики застенчиво пестрили первыми набухшими почками. По проезжей части ветер гонял мелкую пыль. Ленивые кошки стайками облюбовали подоконники и козырьки, искоса поглядывая на без умолку галдевших птиц.

За углом, в тени придворовой арки мы затаились всем скопом. По ступеням пристройки к ломбарду, вопреки приличиям располагавшимся на первом этаже жилого многоквартирного дома, спускалась нарядная пожилая дама. Старания, с которыми она так прихорошилась для ушлых торговцев поддержанных ценностей, достойны восхищения. Её седые волосы были аккуратно уложены и подвязаны зелёным платком; макияж заметен, но в глаза не бросался (кто сказал, что женщинам советской закалки чужды современные средствам ухода?); кружевная шаль прекрасно сочеталась с чёрной жилеткой и бирюзовым узорчатым сарафаном. Сомневаюсь, что такой прикид был для неё будничным. Всё-таки хотела выделиться на фоне нарколыг, воров и банальных пьяниц и, возможно, за заложенные вещи выторговать чуть больше. В какой-то мере мне было её немного жаль.

По одному, в вразвалочку мы выползали из тени и разбредались вокруг Дамы. Дескать, мил женщина, отступать некуда, давай по-хорошему. Страх в её глазах внезапно сменился упрямством – она и вправду собиралась нам дать отпор:

– Эй, а ну-ка?! Чехо эт вы? Давайте-ка отседова! Разбегайтесь, разбегайтесь, нечехо вам тут делать! Пока я милицию не вызвала!

Первый шаг бывает труден. Шажок в пропасть, неуверенный побег, чистый лист перед пластом нелёгких размышлений, или вот силком вырвать сумку из цепких старческих рук. Последнее необходимо было сделать без раздумий. Тем более мне, как ведущему – ведомые без лидера могут запросто разбежаться как стадо баранов. Но я почему-то мешкал. Вроде даже стало немного жаль женщину. А кому бы было не жаль? Неприятная совестливая крупица проявилась так некстати! Пришлось на полную задействовать волю – пересилить себя. Да только замешательства уж было не скрыть. И вдруг Родион, воспользовавшись заминкой, со всего могучего плеча зарядил бабуле в челюсть. Такого не выдержал бы даже я, что уж говорить о даме. Она повалилась на бок, подобно грузному мешку с картошкой. Саня от чего-то захохотал, сверкая безумным блеском в карих глазах. Затем наподдал с ноги женщине в живот. Узнаю, засранца. Затягивать безобразие было никак нельзя, и я рывком выдернул сумку из обмякшего кулачка. Действо заняло не более минуты, но лично мне хватило. Машинально я выпотрошил сумку, собрал нал (куш и вправду выдался немалый) и рявкнул: "ВАЛИМ!"

Бежали раздельно, дворами. Спустя минут двадцать встретились в обозначенном месте, подальше от места преступления.

– Точно хвоста ни за кем не было? – озабоченно поинтересовался я, когда все оказались в сборе.

– За мной один идиот увязался. Я ему наподдал так, что тот отстал, – сказал Саня и правой, опухшей рукой смахнул с лица носовой платок. Сам он, блин, идиот – сорвать и выбросить самодельную маску надо было ещё по пути сюда!