Миновали мы отдаленные районы и уже начинали подъезжать к долгожданному центру. Я как раз радовался, что хоть одно дело провернул, но мне очень хотелось спать, и представить себе целый длинный рабочий день в учреждении было страшно… Ну не могу я рано вставать.

— А вы во сколько на работу встаете? — решил я поинтересоваться у водителя.

— А я еще и не ложился, — усмехнулся он. — Мы по сменам работаем… Вот я как раз домой хотел ехать… Счас вот вас отвезу — и к жене под крылышко…

Произошло это все внезапно. Мы стояли на светофоре, как вдруг к нашей машине подбежали два лица явно кавказской национальности и, рванув незапертую заднюю дверь, один из них полез в салон.

— Э-э! Занято! — удивленно заорал водитель.

— Занято нэ занято — виходи! — сказал второй, пытаясь вытащить меня с переднего сиденья. — Гаварить будем! — устрашающе шевеля усами, предупредил второй, обращаясь к водителю. Мы от Саламбека. Пусть пассажир выйдет! Ми его нэ тронем.

Я поглядел на притихшего и напряженного водителя и вдруг совершенно озверел. Что это такое, в конце концов, долго можно надо мной издеваться?! Я вообще-то тихий, но есть предел моему терпению.

— Э, генацвале, — сказал я, отдирая толстые волосатые пальцы от своего воротника, — пусти, а то бо-бо будет.

— Что? Что ты сказал? — удивился тот.

— Щас я сам выйду, — пообещал я и выполнил свое обещание в полной мере. Оттолкнув кавказца (грузина, армянина, азербайджанца — черт их всех разберет, для меня все на одно лицо), я вылез из машины, потянулся для разминки и изо всех сил засветил не ожидавшему нападения кавказцу ногой в челюсть. Даже сам удивился. Это меня надо здорово разозлить, чтобы я был способен на такие акробатические трюки.

— Сволочь! — крикнул тот и, добавив еще что-то, отлетел к стене дома.

Но этим я не ограничился. Я, честно говоря, был даже рад — я зол с утра, в плохом настроении, и раз уж подвернулся случай все это дело выплеснуть, упускать такое нельзя. Тем более когда начал…

Сначала я догнал первого кавказца и нанес ему еще несколько ударов: в челюсть, по шее и в промежность. Оставив его валяться и ругаться сквозь стоны на родном языке — интересно, какие именно он проклятия на меня насылает? — я вернулся к машине и выволок оттуда второго грузина, армянина либо азербайджанца. С ним было еще проще. Он, правда, не хотел отпускать горло водителя, а когда я отодрал его от водителя, он даже попытался неожиданно меня укусить. Я очень удивился, а потом дал ему изо всех сил по загривку и, когда он упал, еще пнул ногой. Не знаю, куда попал, не посмотрел. Обычно я этого не делаю — не бью лежачих, но тут разрешил себе. Слегка. Короче, выступил неожиданно и сверх программы в роли эдакого Рембо…

Я запрыгнул в машину, хлопнул дверью, не забыв запереть ее, и крикнул одуревшему водителю что-то удалое типа:

— Трогай! Шевели поршнями!..

Водитель рванул машину с места, и мы помчались по улицам города с максимальной дозволенной скоростью. В зеркальце я видел радостные глаза водителя.

— Ай спасибо! — сказал он, очухавшись и решив, видимо, после всего, что с нами было, перейти на «ты». — Браток, как ты меня выручил! Вот спасибо! Век не забуду! А ты говорил — крыша! Слушай, а ты не хочешь к нам охранником устроиться, а? Как ты их раскидал!..

— Не хочу, — сказал я гордо.

— Сам-то кем работаешь?

— Я адвокат.

— Адвока-ат… — протянул с уважением водитель. — Да, тогда конечно… И много зарабатываете? — Он опять почувствовал классовую разницу.

— Много, — соврал я.

— Ну и я много, — примирительно сказал водитель. — Так что денег я с вас по такому случаю не возьму. Приехали!..