Они осторожно пошли вперёд. Медленно, мягкой поступью, обогнули скальный выступ, остановились. Зверя нигде не было.

– Спускайся. – Игорь махнула рукой Реми.

Вся площадка была усеяна окровавленными лоскутами тента вперемешку с обгоревшими ветками, углями и испорченным провиантом.

– Вот это силища. – Игорь присел на корточки, поднял один из лоскутов.

– А ты говоришь: байки! Видишь, даже огня не боятся. – Айрис сделала круг по площадке. Зверь уничтожил все их вещи. Непросто испортил, а именно уничтожил! Собирать было нечего. – Ладно. Надо идти. Лучше не задерживаться здесь.

– Согласен. – Пошурудив носком ботинка лоскуты, он подобрал печатку Паломи. Посмотрел на неё, чуть размахнулся, будто желая выкинуть, но по какой-то причине передумал и надел на палец, после чего повернулся к Реми. Она хвостом ходила за ним, лихорадочно оглядываясь. – Сильно испугалась?

– Конечно, – выдохнула девушка. – Я сначала даже не поняла что происходит, а потом… – Она прерывисто вдохнула. – Мы точно погибнем.

– Нет. Вот увидишь, всё будет хорошо…

Айрис покачала головой и зашагала прочь от места побоища. Что их ждёт впереди, она не знала, но всё же, надежда вновь увидеть отца не покидала её. Едва подумав о нём, остановилась. «Голос! Тот самый голос из сна!»

– Мам, – прошептала она.

– Что? – Из-за спины вышел Висельник. – Что ты сказала? – Он настороженно посмотрел вперёд, выискивая то место, куда был устремлён её взгляд.

– Ничего. – Рис глянула на него, потом на Реми, ждущих от неё каких-либо объяснений, и зашагала дальше.

*

– А дерево как будет по-марконски?

– Смотря какое.

Игорь с Реми чуть отстали. Наверное, поэтому Айрис нет-нет да прислушивалась к их разговору. Вот уже час, как Висельник пытался выучить некоторые местные слова. Девушка охотно отвечала ему, иногда хихикала над произношением. В такие моменты, выныривая из своих раздумий, законница ловила себя на мысли, что у наложницы Паломи уж слишком легко меняется настроение. Утром она умирала от страха, а сейчас спокойно рассказывает о Марконе и его языке.

– А что означает «Хыкся»?

Ответа на этот вопрос не последовало, и Айрис невольно оглянулась. Реми, опустив голову, прибавила шаг.

– Что-то обидное? – догнал её Игорь. – Слушай, не хочешь говорить, не надо. Я ведь так спросил.

– Оно обидное и нет.

– В смысле?!

– Хыкся – это плакса по-марконски, а ещё трусиха.

– А-а-а. Так ты и есть хыкся! – усмехнулся Висельник.

– А ты…

– Так! – вмешалась Айрис. – Вон там рощица. Я вижу плоды на деревьях. Надо посмотреть: съедобные или нет. Реми, как думаешь?

– Эти съедобные, я знаю их.

– Отлично!

Вскоре путники, набрав полные руки разнообразных плодов, устроились на залитой светом полянке. Вспомнив уроки по выживанию, что проходила на тренажёре в Виртасе, Рис выбрала фрукт нейтрального жёлтого цвета, вытерла рукавом, аккуратно надкусила. Сладкий сок приятно наполнил рот. Игорь сначала тоже взял жёлтый фрукт, но потом передумал и дотянулся до небольшого оранжевого шарика. Губы Висельника изогнулись в лукавой улыбке. Он протянул шарик Реми.

– Глянь, какая красота, хыкся!

Та махнула рукой, выбив предложенный ей плод, а потом вскочила с места.

– Зачем ты так? Мне ведь обидно!

Айрис хотела уже вмешаться, отчитать сокурсника, но вдруг заметила, как девушка наступила на оранжевый шарик. Это не выглядело специально, но дальше Реми поддела раздавленный фрукт носком ботинка и едва уловимым движение отправила в ближайшие кусты. Всё это произошло настолько быстро, что Айрис слегка опешила. А Висельник в это время бросился утешать ранимую барышню:

– Да ладно тебе! Я ведь смехом! Успокойся. Больше так звать не буду. Обещаю!