– Вот такая настоящая любовь, – завершил классный час Бонифаций.
Больше таких классных часов у нас не было. Зато на уроке чтения мы по заданию Бонифация написали интересные рассказы о своих домашних животных, которые потом даже напечатали в нескольких журналах! Советуем и вам написать собственные истории!
Позор Бонифация
Наш учитель литературы по прозвищу Бонифаций – очень мужественный человек. Он служил сапером и участвовал в боевых действиях, за что его награждали медалями. Но и он однажды спасовал и испугался. А случилось это так…
Итак, пятница. Хеллоуин. Перемена перед последним уроком. Историк ходит с табличкой «Иду на Русь!» на спине. Приклеили семиклассники. Шествует довольная англичанка. Примирилась, наверное, с физруком – своим ухажером. В классе химии Рита Минаева красивым и ровным, как забор, почерком выводит на доске: «Триннадцатое… Хэлоин». А Бонифаций что-то не выходит из своего кабинета. Обычно он стоит в дверях перед уроком и всем ученикам предлагает: «Give me five, dudes!» – «Дайте пять, чуваки!» Ну и все его по ладони радостно хлопают.
Заходим на урок. Нашего Бонифация не узнать! Рассеянный, горестный. Как будто у него живот болит. И взгляд такой прям, как первого сентября бывает. Внимательная Женя Сырчикова спрашивает с сочувствием: «Артём Борисович, с вами все хорошо? Вы себя чувствуете плохо?» И тут наш прекрасный, всегда веселый учитель потухшим голосом отвечает: «Друзья, как бы вам сказать… На меня сегодня обрушилось испытание». Вообще Бонифаций часто говорит «клево», «прикольно», «фишка». А если и «облом» – то тоже как-то весело. А тут на тебе! – на полном серьезе: «тяжелое испытание»!
Мы так любим Бонифация, что тут же ему пообещали защитить от испытания, от любого, стопудово.
– Только скажите, что за испытание!
– Не могу сказать… Слишком грустное…
– Ну, скажитеее! У вас же от нас секретов нету!
– Эх, была не была. Все равно вся школа узнает. В общем, захожу я утром в шестой класс. Все стоят за партами с поднятыми вверх руками. У доски Петя Изюмов, брат Вани. А в руках у него… – Бонифаций сделал драматическую паузу.
– Ну, что у него в руках? – завопили мы.
– Граната! Черная, круглая, небольшая, фугасная.
Мы ахнули.
– И Петя говорит: «Если кто двинется – все взлетят на воздух!» (Впечатлительная Женя Сырчикова закрыла рот рукой.) Мне Петя говорит: «Господин учитель, руки за голову и без глупостей! Чтоб потом не рыдала ваша мама! Я из солнцевско-ореховско-битцевской группировки бандитов! Снабжаю их гранатами». (Ну это-то ерунда, думаю я.) И спрашиваю: «Каковы твои требования, Пётр?» – «Все чипсы, всю жвачку мне на стол! И всем пятерки по литературе в году! И еще чтобы меня не доставали, уважали и мозг не выносили!» – «Так почти у всех и так пятерки», – говорю я и делаю шаг в Петину сторону. А сам смотрю на гранату. Я ведь умею такие разминировать. А Петя как ею размахнется!..
Тут Бонифаций снова сделал паузу.
– Рассказывайте скорее! – закричали мы.
– Он ею как размахнется… И от гранаты отломился кусок! Упал ко мне на стол. Я подошел и съел его – не стол, кусок гранаты.
– Шутник вы, Артём Борисович!
– С вами все в порядке, Артём Борисович? – зашумели все.
– Со мной порядок. А шутником оказался Петя. Граната была шоколадная. Когда она развалилась, все засмеялись, поздравили с Хеллоуином. И съели гранату по кусочкам.
– Так, а вы-то, Артём Борисович, из-за чего переживаете и грустите?
– А потому, что я испугался по-настоящему. За учеников испугался так, как на войне никогда не боялся. И еще… – прибавил Бонифаций. – Наверное, я разучился понимать шутки. Позор!