Как ни странно, несмотря на невзрачный вид, Стефа сразу все запоминали, где бы мы ни были. Так что в Гроссето Стефа не знали разве что в интернате для слепых. Я уже мысленно видел его в средневековой Флоренции, уходящего через лабиринты старого города от очередной своей дамы. Представил себе, как он оглядывается, несколько раз пересекает мосты туда-назад… А потом обо всем этом кому-нибудь рассказывает в полголоса за чашкой кофе, преувеличивая все еще в пару раз… И я понял, что да, Флоренция идеально подойдет ему.

До дома оставалось совсем немного. Если ехать очень медленно, то минут десять, а если по короткой дороге для местных, то максимум три. Нужно было тянуть время. Я предложил остановиться перекусить, но девочки были не голодны. Пришлось снова соврать. Я сказал, что у меня нет ключей от дома, они у Стефа. У того Стефа, что уже час как отключил телефон. Но мы конечно в один голос решили, что он у него сел.

И чтобы все-таки не стоять под дверью, сели ужинать. Стеф жил у меня и, я так понял, что девочки тоже остановятся в моей квартире. «Хорошо, что у меня две спальни», – подумал я и внутренне напрягся, глянув на Эли, продолжавшую мечтательно смотреть по сторонам. Собеседница из нее никакая, это я сразу понял. Но, по крайней мере, она не проявляла ко мне явного интереса, за что я был ей благодарен.

– Микеле, ау! – тормошила меня Ирэна, читая меню. – Я не говорю по-испански. Закажи мне пиццу, только попроси без соли и перца, я сейчас на диете. Эли, а ты что будешь?

Эли выбрала сэндвич и кофе. Зная местную пиццу, я решил, что она сделала правильный выбор. Я старался не думать, где будет спать Эли. Но в одном я был уверен: точно не со мной. Я готов был поклясться, что этого никогда не произойдет.

Прошло четыре дня, и сегодня мы опять едем в аэропорт. На этот раз за рулем Стеф. Липовая повязка на кисти совсем не мешает ему вести машину, больше того, он даже иногда постанывает, показывая на «ушибленную» руку. Ирэна с обгоревшим носом и растрепанными волосами, как обычно, не умолкает. Она в восторге от Тенерифе и даже хотела бы провести здесь медовый месяц. Но папа уже присмотрел им отель на Сардинии с отдельными виллами, личным консьержем и джакузи. Я в который раз поражаюсь, как Стеф умудряется испытывать искренний восторг и от виллы на Сардинии, и от пива с косяком на грязных ступеньках какого-нибудь кубинского бара. Хотя в этот раз я заметил, что рядом с Ирэной он как-то становится тише и меньше. Мне все-таки кажется, как бы он ни хорохорился, но ферма, джакузи и квартира в центре Флоренции медленно делают свое дело. Особенно учитывая его детство в однокомнатной квартире на окраине Гроссето и маму, моющую подъезды для всего квартала.

Я вспомнил, как Лючия, мать Стефа, всегда, когда мы заходили к ним домой, рассказывала мне, что ее сын самый умный на курсе. Рассказывала так уверенно, будто это она с ним училась там, а не я. Услышав это в первый раз, я решил, что она шутит. Но глянув на абсолютно серьезную Лючию, в накрахмаленной черной косыночке, я понял, что она и не думала шутить на такие серьезные темы. Ни капли не смутившись, Стеф тогда нежно обнял ее и сказал, что Микеле и сам это знает.

На улице я, смеясь, спросил, к чему было это вранье. На что он абсолютно серьезно ответил, что его мать закончила три класса школы, и все, о чем она мечтала, – это чтобы он закончил десять. Когда же он поступил в университет, она решила, что он просто гений. Поэтому он продолжает ей говорить, что самый умный на курсе.

Меня тогда поразили две вещи: во-первых, то, какой контраст был между таким светским Стефом и его молчаливой, по-деревенски простой матерью. И во-вторых, то, как безоговорочно она в него верила. Я даже задумался тогда, верит ли моя мама в меня так же сильно. В любом случае мне не на что было жаловаться. Ванду, конечно, не проведешь, что я лучший ученик, учитывая, что она сама работает учительницей в школе. Но я знаю, что роднее меня у нее никого нет, и что ради меня она сделает все. Да и все мои друзья ее обожают. Еще с детства все привыкли, что к нам домой можно приходить в любое время и болтать с ней обо всем на свете. Для всех она самая современная и общительная мама.