– Тебе нечего бояться, – уговаривал Юра уже подвыпившую Алину, подливая в опустевший стакан красного вина, – ты будешь просто читать текст, всё остальное делаю я.

– Но тексты то похабные.

– Не похабные, а эротические. Я эту программу уже год обдумываю. Столько всего интересного нашёл и написал. У меня такое видео есть, что зрителей от экрана оторвать невозможно будет.

– Ну какая из меня ведущая. Посмотри на меня – ни рожи, ни кожи, – уже в сотый раз пыталась возражать Алина.

– А камера говорит совсем о другом. Помнишь я пробы снимал и просил тебя постоять в кадре и почитать текст?

– Помню. И что?

– Ты идеально выглядишь в кадре. Зрители офигеют, когда из твоих уст будут звучать мои тексты.

– А что шеф скажет? Я и так держусь здесь на честном слове. На глаза ему стараюсь не попадаться. А ты предлагаешь засунуть мою морду в телевизор. Он же сгноит меня после этого.

– Не сгноит. У тебя есть весомый аргумент, – Юра пальцами показал размер, и они дружно заржали.

Пришлось сбегать ещё за одной бутылкой, чтобы закрепить договорённость, и когда у обоих языки уже перестали ворочаться, Алина, прищурившись, спросила:

– А мы трахаться сегодня будем?

– Хотелось бы…

– Мне тоже… Ой… как хочется…

– Прямо здесь?

– Я до дома не дойду.

– Тогда давай…

– Давай…

Их глаза одновременно закрылись, а головы, потеряв устойчивость, медленно опустились вниз…

– Что-нибудь было? – прикрывая ладошкой рот, произнесла Алина, щурясь от слепящего солнца.

– Думаю, что нет, – осмотревшись, ответил Юра, и сжал гудящую голову руками.

– И это хорошо. А то сейчас было бы стыдно. А нам ещё работать вместе.

Съёмки прошли на удивление легко. Алина чувствовала себя как рыба в воде, словно стояла перед камерой не в первый раз, а как минимум в сотый. Она умело интонировала, правильно держала паузы, в нужных местах улыбалась и в каждом из эпизодов была так органична и естественна, что Юра, глядя в монитор, то и дело ловил себя на мысли, что жалеет о той ночи, когда мог, но уснул.       Программа получилась даже лучше, чем задумывалось. Александру Анатольевичу было доложено о готовности, и он затребовал её на просмотр. Вышел из кабинета часа через два, весь потный и покрытый красными пятнами. Алина и Юра всё это время сидели в приёмной, ожидая вердикта, и вскочили, как только увидели шефа, держащего в руке кассету.

– В эфир, – коротко резюмировал тот, опустив глаза в пол.

Юра схватил кассету, и выбежал в коридор.

– Алина, останьтесь, – тихо произнёс Александр Анатольевич, входя в свой кабинет, – хочу сказать…, что вы прекрасны.

– Мы снова на «вы»? – спросила она, войдя следом.

– Уже давно. Просто не было повода поговорить.

– Я хочу попросить у вас прощения за мой идиотский поступок.

Он, наконец, взглянул на Алину. Очки только усилили грусть, которая наполняла его глаза.

– Сам виноват. Поэтому просить прощения должен я.

Повисла небольшая пауза.

– Вам понравилась программа?

– Я же сказал – в эфир, – он снова сфокусировал свой взгляд на её глазах. – Но больше всего мне понравилась ведущая.

– Надеюсь вы не планируете второй раз вступить в туже реку?

– Ни в коем случае. Мне хватило первого раза.

Телефон не умолкал до самого утра. Звонили все, кто только мог позвонить, кто помнил и знал Алину: хвалили, заискивали, завистливо поучали, просто радовались. Именно в это утро она впервые ощутила на себе те самые взгляды окружающих, которые не верили, что видят перед собой новую телевизионную звезду.

– Алька, я в шоке, – услышала она в трубке голос Ани. – Тут в агентстве все только и говорят о тебе. Меня шеф задолбал вопросами – кто такая, откуда.