Внешне Дмитрий остался прежним: грустная улыбка, усталый блеск в глазах, разве что немного оброс.

– Зачем ты пришел? – обожгла холодным тоном Зимина. Это был, пожалуй, единственный вопрос, который ее по-настоящему интересовал.

– Даже в квартиру не пустишь? – усмехнулся он, еле заметно кивнув в сторону кухни.

– С какой стати? – Лена скрестила руки на груди, инстинктивно защищая свое личное пространство.

– Че мы, так и будем на пороге разговаривать?

– Говори, зачем пришел и уходи.

– Я не могу без тебя… – хрипло произнес Дима, облокотившись о дверной косяк. Все тот же виноватый взгляд исподлобья, будто испортил очередной протокол допроса, а не пропал на полгода. И вроде бы ничего существенно не изменилось, только они стали совсем чужими.

– Столько времени мог, а сейчас вдруг занемог? – усмехнулась Елена, поражаясь его наглости. Не знала, какие эмоции перевешивали: злость, жалость или глубоко зарытая обида?

– Я виноват перед тобой, но дай мне все объяснить.

– А ты уверен, что я хочу слушать твои объяснения? Я несколько месяцев, как идиотка, ждала от тебя звонков, надеялась, что вернешься. А ты просто исчез… И сейчас ты думаешь, что имеешь право вот так ко мне заявляться? – голос не дрогнул, но сердце неприятно кольнуло. Неужели ее так задело внезапное возвращение бывшего любовника, или причина кроется совсем в другом?

– Лен, пойми, я должен был уехать, мне было трудно.

Дмитрию всегда отлично удавалась роль жертвы, в любой ситуации он находил себе оправдание, и сегодняшний день – не исключение. Больше всего Зимину раздражала именно эта черта его характера, ей часто приходилось брать на себя ответственность и быть мужчиной в их отношениях, а хотелось оставаться хрупкой и слабой женщиной.

– А мне, значит, легко? Когда ты трусливо сбежал и оставил меня одну расхлебывать кашу, которую ты же и заварил! Если бы не Дымов, я вообще не знаю, что бы я делала.

С каждой секундой она распалялась все больше. Прекрасно помнила тот день, когда Страхов объявил, что уезжает в Питер. И, наверно, уже тогда на их совместном будущем можно было поставить крест, но Лена отчаянно верила, что все наладится. Даже прощаясь у отдела, она все еще надеялась – это временная мера, пройдет месяц, и все станет как прежде. Хотя внутренний голос подсказывал – это конец. И только Дмитрий знал, что расстаются они не на месяц… Просто не нашел в себе силы признаться в этом, оборвать последние нити.

– Ну ты же все равно ушла из отдела, полковника вон получила, – он сразу заметил новую форму, обратил внимание на погоны и мгновенно сделал вывод. А Зимина, в который раз убеждалась в том, что они совершенно посторонние друг другу люди.

– Да ты даже не представляешь, через что мне пришлось пройти! И когда мне реально нужна была мужская поддержка, ты ныл в трубку и говорил, как тебе плохо. Конечно, Димочку надо пожалеть, бедный, несчастный!

– Хватит. Лен, я пытался начать новую жизнь, но у меня ничего не получилось. Я никем не смог тебя заменить. Ты нужна мне, правда.

– В качестве запасного аэродрома? Нет уж, спасибо, теперь ты мне не нужен, – она больше не верила ни единому слову, слишком хорошо успела его изучить.

– Ну прости меня. Вспомни, сколько лет мы любили друг друга. Я обещаю тебе, все будет как раньше.

Страхов действовал старыми методами, наивно полагая, что перед ним его Лена. Только ему она давно не принадлежала, ее сердцем вот уже месяц владел другой мужчина. Да и сама она изменилась – новая жизнь, новая работа и новые приоритеты.

– Нет, как раньше теперь не будет. Все закончилось, Дим. Ты решил за нас двоих еще тогда, у отдела, – отрезала Зимина, не оставляя ни единого шанса. Смотрела на него и понимала, что ничего не чувствует. Вроде столько вместе прошли, что стали практически родственниками, а сейчас все это испарилось, не осталось и следа. Воспоминания о прошлом все же вызывали легкую ностальгию, но реальность была от них далека.