Элис вошла в дом и остановилась на пороге гостиной, где когда-то с ее отцом они проводили бесконечные часы, обсуждая мечты и планы на будущее.

Она рухнула на пол, забившись в угол между камином и креслом, едва ощущая себя живой. Ее глаза смотрели в никуда, а сердце стучало медленно и тяжело. Элис сидела, сжимая колени, слезы текли по ее щекам, но она не замечала их. Она ничего не замечала. Ее жизнь будто ушла вместе с отцом из этого мира.

Она винила себя в его смерти и не могла верить во что-то иное. Она винила себя в том, что не звонила ему давно, не интересовалась его здоровьем. В то время ее мысли были только о собственной свадьбе.

Прошел день. Элис все так же не двигалась, однако ее поза сменилась. Ее миниатюрное тельце сокрушенно лежала все на том же месте. Желания есть или пить у нее не было. Все, чего она хотела – это уйти. Просто раствориться.

В ее голове было четкое осознание конца.

Всё вокруг было затянуто тьмой, но это была не просто тьма – это было зловещее ощущение пустоты, что крепко вцепилось в неё. Она не могла ни думать, ни кричать, ни даже моргнуть. Её эмоции были заморожены, как будто апатия сделала её тело источником стылая мрамора, неспособного на любые человеческие реакции.

Её сердце, которое когда-то билось в ритме человеческой страсти, теперь стало камнем – неподвижным, холодным и неэмоциональным.

Следующее утро. Элис поднялась на ноги. Словно бездушная кукла направилась к выходу заднего двора. Она медленно прошла через пустой коридор и вышла на улицу.

Шаг за шагом, словно робот, она двигалась вперед, ноги поднимались и опускались механически. Шаги её были тихими, едва звучащими на гладком камне, которым была выложена дорожка.

Пройдя путь от дома до калитки, она вышла за ее пределы.

Приближаясь к хвойному лесу, немного начала приходить в себя. Она двигалась медленно и неуверенно.

Подойдя к первым деревьям, в нос ударил едкий запах смолы. Она вдохнула полной грудью свежий воздух и на несколько секунд остановилась.

Сейчас Элис чувствовала себя еще более одинокой. Осознание того, что она больше не сможет увидеть и поговорить со своим отцом вновь поглотило ее.

Деревья возвышались над ней, уводя взгляд в бескрайние высоты. Элис не замечала красоты в этом лесу, она не чувствовала величия природы. Её взгляд был пуст и неподвижен. Шум леса казался далёким и нереальным, словно звуки доносились до неё через множество фильтров.

Оглядевшись, ее глаза упали на пень срубленного дерева. Элис медленно подошла к нему и села, вытянув ноги. Так прошло еще несколько часов.

Она продолжала бродить по лесу. Вскоре начало темнеть, и

Элис решила вернуться в дом.

Ее взгляд упал на телефон, лежавший на полу в зале возле камина. Взяв его в руки, на экране высветились сотни пропущенных звонков и непрочитанных сообщений. Ее лицо оставалось все таким же безразличным и холодным. Медленно войдя на кухню, она набрала в стакан холодной воды и вылила его на себя. Лучше не стало. Элис еще несколько минут оставалась стоять на одном месте неподвижно.

Часы и дни сливались в одно неясное плутание времени. В ее сердце царила пустота. Ни радость, ни грусть, ни страх, ни надежда – лишь бездна, заполнившая каждую клеточку ее тела и души.

Утром, Эдрина и Карима разбудил стук в окно автомобиля.

– Вам помощь нужна? – Послышался сиплый голос пожилого человека. Проезжая мимо, он заметил стоящий автомобиль на обочине, и решил предложить свою помощь.

– Что у вас стряслось? – Карим, не сразу понял, что от него хотят.

– Д-доброе утро. Да, да… – он протер глаза и вышел из машины. – Вы извините, не проснулся еще. Когда мы ехали, из под капота пошел пар.