– Наш комитет, – продолжает он. – В условиях всеобщей войны стал отодвигаться на второй план. Военное руководство не желало слушать о дипломатии. Им претило вести диалог с противником. Чем яростнее сопротивлялись колонии, тем несговорчивее становились военные. Приходилось договариваться с ними. Выпрашивать и настаивать. Сложная задача – убедить врага сесть за стол переговоров. В двойне сложная, если перед этим ты должен уговорить своё руководство дать на это время и ресурсы.

– Я уверен, вы спасли много жизней.

– Не так много, как хотелось бы… Особенно на Новом Пекине, – вздыхает мистер Джонг.  – С началом войны на свет стали вылезать вопиющие эпизоды коррупции и халатности наших чиновников. Государственный аппарат – громоздкий и неповоротливый оставлял большие возможности для разворовывания денег и незаконных махинаций с государственной собственностью. Раздутая армия всевозможных управленцев и руководителей, всех мастей, тратили бюджетные средства, словно они были неисчерпаемы. Кумовство, взятки, лоббирование интересов, фальшивые отчёты о проделанной работе. Всего хватало. В мирное время на это не обращали внимания, а потом ужаснулись масштабам. Но было поздно…

Когда выяснилось, что не задолго до войны мы поставили в одну из колоний элементы лучевого оружия – многие не могли в это поверить. Как такое случилось? Кто виновен? Посыпались вопросы, подкреплённые праведным гневом. Оно лежало в закромах с самого своего создания, никто и никогда не рассчитывал им воспользоваться, даже представить такую возможность было нелепо – слишком большая мощь, избыточная для любого вероятного конфликта. А тут его достали, попросту украли и передали нашим теперешним врагам. Нужна была жертва, виновник, причастные. Одни размахивали верёвкой и мылом в её поиске, другие упорно молчали, осознавая свою вину. Но виноваты были все.

Мой начальник вызвал меня к себе в кабинет. Он только что получил документы, отчёт предварительного расследования о деятельности департамента обеспечения колоний. Я прочёл.

«Что ты на это скажешь?» – спросил он, когда я закончил.

«Мы выпустили джинна из бутылки», – ответил я.

«Да… Бросай все дела, ими займутся другие. Бери столько людей, сколько потребуется. Я даю тебе карт-бланш на любые решения… Только найди это оружие!» – сказал он.

Я собрал команду и начал действовать. Мы получили копии всех документов из архива ДОК, за несколько последних лет и показания арестованных по этому делу людей. Нас не интересовало КТО? – с этим всё уже было ясно, нас интересовало КУДА? В документах указывался Ерон, но колония, первая открыто восставшая против Метрополии, к тому моменту была под нашим контролем. Восстание подавлено, планета оккупирована. Оружия там нет. Любой, кто способен сложить дважды два, придёт к выводу, что оттуда его передали дальше. Иначе оно бы уже всплыло. Тут мы заходили в тупик. На Ероне семь месяцев шли бои, военное положение, разруха, голод, болезни. Гражданское население живёт в карантинных зонах, под надзором оккупационного корпуса. Старое правительство, властная верхушка уничтожена или пропала без вести. Все сдавшиеся руководители уже приговорены и казнены за измену. Чёрная дыра.

Рядом с Ероном стояла фамилия Альери. Чиновник средней руки, с одной стороны, и король теневого рынка оружия, с другой. Пропал перед самой войной. Растворился. Про него мы знали всё. Но понятия не имели, где он находится. Теперь только Альери мог сказать, в чьи руки попал предмет наших поисков. И он был нам нужен.

– Почему это поручили вам, я имею в виду комитету? – спрашиваю я.