Айсун опустила взгляд и протянула ему несколько купюр. Дима смотрел на них долго, а потом тяжко вздохнул и поднял руки ладонями к Айсун, будто сдавался.

– Не-не, положи их куда-то.

Девушка поджала губы, чувствуя, что ещё несколько секунд и опять зальется слезами. Даже Дима, Дима, вечный клоун и посмешище, презирает её. Самое ужасное для неё – она начала думать, что заслуживает такое отношение. Начала воспринимать его, как что-то нормальное.

Положила деньги на раковину. Дима взял их за уголок и скомкал. Запихнул в карман джинсов. А после достал со своего рюкзака пакетик с белым порошком и резко, внезапно кинул им в Айсун.

Тот попал немного ниже шее, примерно в ямку меж ключиц. Не болезненно, скорее неожиданно. Плюхнулся на пол, а Айсну отступила, будто её толкнули. Димы фыркнул и развернулся на пятках. Уверенно пошагал к выходу, а Айсун нагнулась, чтобы поднять пакетик. Сжала его в кулаке.

Заговорила, не глядя на Диму. Хотя голос все равно дрогнул.

– Зачем?

Шаги Димы остановились. Скрипнула дверная ручка, на которую он положил ладонь. Несколько секунд было тихо. Лишь надрывное, хрипловатое дыхание Айсун. И неровное, какое-то слишком быстрое дыхание Димы. А где-то далеко голоса учеников из аудиторий. Они казались чем-то из другого мира. Мира, где единственные проблемы студентов – это оценки и экзамены.

Айсун думала, что она единственная во всем мире, кто столкнулся с такими проблемами и ей хуже всех. Остальные не знают, что такое проблемы. Раздувают из мухи слона. От того, она была уверенна, что заслуживает сочувствия и бесстыдно жалела себя и скулила.

Остальные не заслуживают сострадания. От того в ней смешивалась жалость к себе и презрение ко всем другим людям, которые возносят свои проблемы и жалуются на них.

– Просто так, а что? – пожав плечами, спокойно ответил Дима.

Он вышел, закрыв за собой дверь. Айсун слышала его неспешные шаги в коридоре. И ей показалось, что от его ответа что-то надломилось.

«Просто так!», – мысленно завопила, ворвавшись в кабинку и закрыв её.

Ударила ладонью по двери, тяжело дыша, как рассерженный буйвол. Крепко сжимала зубы, до боли в деснах.

«Просто так! Просто так! – повторяла, будто не могла в это поверить или в желании сделать себе ещё больнее. – Ты разрушил мою жизнь просто так!».

Злость так же быстро стихла, как и появилась. Вспыхнула фейерверком и оставила после себя только запах дыма. Горько усмехнулась, ей хотелось рассмеяться от иронии. Хотелось плакать и смеяться. А после пустота. Сплошная темнота и пустота внутри.

Айсун плюхнулась на колени перед унитазом, болезненно ударившись ними об плитку и опустила крышку. Высыпала на неё дрожащими пальцами содержимое пакетика и принялась распределять кредитной картой.

А в голове повторялись вновь и вновь слова Яны, Димы, множества незнакомых ей людей. Смешки и презрительные взгляды. Вспоминала, как её обходят и глядя так, будто она чем-то больна. Заразна.

Глубоко вдохнула, пытаясь заглушить все это. Ей казалось, что если все это не исчезнет с её головы то та просто взорвется. Не могла ждать эффекта порошка, ей хотелось, чтобы он наступил, как можно скорее. От того вдохнула следующую дорожку и обессиленно завалилась на перегородку.

Закрыла глаза, опираясь затылком на преграду. В другую стену упиралась стопами. Растянулась по полу, закрыв глаза. Ей казалось, что все её мысли погружаются в туман, вязнут в нем, тонут в черных глубинах.

Будто наркотики затягивают её мысли далеко-далеко в глубину, беспросветную, недостижимую. Айсун надеялась, что там они и останутся.

Немного улыбнулась, наслаждаясь этим. Наслаждаясь эйфорией и тем, что её руки прекратили дрожать. Только сейчас поняла, что до этого дрожало все её тело. Мелкой, неприятной дрожью, которую она даже не замечала. Обратила на это внимание только сейчас, когда та отступила. И это было таким облегчением.