Стражники кивнули и повели девушку вглубь коридоров, минуя массивные двери из тёмного дерева, инкрустированные бронзовыми вставками. Селесту затолкали в небольшую камеру с узким окном под самым потолком, через которое с трудом пробивалось лунное сияние. Пол был застлан циновкой, в углу стоял кувшин с водой. В нос била затхлая прохлада, перемешанная с пылью. Дверь за ней захлопнулась, и в скважине лязгнул засов.

«Ну и что теперь?» – подумала Селеста, опустившись на колени. Всё выглядело настолько реальным, что это не могло быть сном. Отчаяние сдавило грудь. – «Как отсюда выбраться? Кому рассказать о том, что я из другого времени?»

Прижавшись спиной к холодной стене, она вновь достала амулет из-за пазухи. Теперь он казался безжизненным. Но она не могла выбросить или потерять его: возможно, это был единственный ключ к возвращению домой.

Ночной ветер ворвался в крохотное окошко, едва колыхнув её волосы. Казалось, во всей этой темноте не было никого, кто мог бы прийти на помощь. Сон не шёл, и она провела несколько часов в полусумраке, пока за окном не начали слышаться шаги и голоса. Люди пробуждались к новым ритуалам и повседневным делам. Сообразив, что так и не сомкнула глаз, Селеста попыталась сесть ровнее, чтобы собраться с мыслями.

Но тут дверь распахнулась, и в помещение вошли двое жрецов. Их одеяния с золотыми узорами и широкие серьги свидетельствовали об особом статусе. Один держал бронзовую чашу с дымящимся синим зельем, другой – узкий жезл с выгравированными символами. Они ничего не сказали, лишь велели ей встать. Селеста подчинилась, гадая, что за «очистительный ритуал» её ожидает.

Её вывели в главный зал. Там уже горели факелы, освещающие огромные фрески и высокие колонны с изображениями Анубиса, держащего весы для взвешивания сердец. В центре зала жрец, с которым она вчера говорила, стоял в окружении нескольких помощников. Перед ним находился большой медный таз с водой, в котором плавали лепестки роз и каких-то трав. Вся эта сцена выглядела одновременно торжественно и пугающе.

Селесту поставили так, чтобы она оказалась напротив алтаря. Жрец поднял руку, и остальные смолкли. Затем он громко произнёс:

– О великая сила Анубиса, покровителя перехода душ и хранителя загробного мира! Даруй нам мудрость, чтобы распознать зло, если оно поселилось в сердцах тех, кто вторгся в твои священные земли!

Помощники подали ему горящую чашу. Он обмакнул палец в дымящуюся жидкость и приблизился к Селесте. Девушка старалась не показать страха, хотя внутри всё дрожало.

– Назови своё имя перед лицом Анубиса и скажи правду о своём происхождении!

– Меня зовут Селеста, – медленно выговорила девушка, чувствуя, как внутри всё сжимается. – Я… не знаю, где оказалась. Я… я не враг. Я не несу зла.

Жрец задумчиво кивнул и окунул палец в чашу, затем нарисовал дымящимся составом знак на её лбу. Запах был едкий, глаза защипало. Она зажмурилась на секунду, а когда открыла, заметила, что жрец пристально смотрит на её шею.

– У тебя есть нечто, не принадлежащее нашему времени?

Он указал на амулет, краешек которого выглядывал из её одежды. Селеста машинально прижала артефакт, будто пытаясь спрятать.

– Да, – призналась она. – Это… моя вещь.

Взгляд жреца вспыхнул яростным интересом. Он жестом велел ей отдать амулет. Селеста колебалась, но понимала: если она станет сопротивляться, её сочтут колдуньей или шпионкой. Со вздохом она сняла артефакт с шеи и подала его. Жрец аккуратно взял амулет, поднёс к глазам и, увидев изображение шакала и остальные символы, нахмурился:

– Здесь и знаки Сета, и знаки Анубиса… Очень странное сочетание.