— Через две недели.

— И ты к нему совершенно не готов!

— Я к нему прекрасно готов!

Подойдя к матери, чмокнул ее в щеку. Но сердце ледяной герцогини не оттаяло.

— Ты просмотрел невест, о которых я писала?

Я скривился.

— Да…

Матушка цокнула языком.

— Мне не пришел ответ.

— Ты его и так знаешь.

— Рик, когда ты уже остепенишься и заведешь жену?

— Я не вижу никакого смысла…

— Совет…

— Мне не нужна жена, чтобы попасть туда: я хороший воин и заслужил место в совете без родовитой невесты.

Наши глаза встретились, это противостояние длилось уже слишком долго.

— Какой же ты упертый! Жду в гостиной, — сказала она и вышла из покоев, хлопнув дверью.

Я сощурился на яркий свет, а после еще шире раскрыл шторы. Зарабатывать себе имя свадьбой не собираюсь — оно будет заслужено в бою, как и положено воину.

Я понимал страхи матери, они были не безосновательны. В битве мне не было равных, но достаточно ли этого для полукровки?

Мой отец был южанином, и я не знал его. Когда-то он принес огромный позор в нашу семью, позор, который мать отмывала долгое время.

Совет — избранные высшие, которые могут принимать государственные решения, которых слышит и слушает сама королева. На кону стояло все и сейчас, как никогда, у меня не было права на ошибку.

3. Глава 3

— Ме-ня зо-вут Ли-и-и-ла, — медленно говорила пухлая женщина, глядя мне прямо в глаза.

— Да, я поняла.

После того, как я сняла с себя изорванную и окровавленную одежду, и переоделась в чистое, стало легче. Мне прислали целителя.

ЦЕЛИТЕЛЯ!

Кто вообще пользуется такими словами? Я точно умерла или сошла с ума — другого не дано.

— Хорошо, — выдохнула она. — Значит, соображаешь.

Вот здесь я бы поспорила.

— Хэлен, — меня дергало от незнакомого имени, — ты помнишь своих родителей?

Я помнила маму и папу, но знала, что спрашивают не о них.

— Нет, — ответила я. — Ничего не помню.

Лила смотрела с жалостью.

— У бедолаги память отказала, — сказала она сухощавому старцу.

— Я возьму девушку под свою опеку — ее место в храме.

В храме? Я осмотрела голые каменные стены, ободранные кресла и камин, который, казалось, не разжигали уже несколько столетий.

— Не хочу оставаться в храме!

— Здесь твое место, — посмотрела на меня Лила.

— Не хочу.

— Ты — служительница Богини! — возмутился старик. — Пресветлая вернула тебя…

— Вернула откуда?

— Этого ты тоже не помнишь?

Я посмотрела на целительницу растерянно.

— Тебя и твоих родителей убили… Растерзали гончие.

От этой новости я сглотнула.

— Меня растерзали собаки?

— Гончие — не собаки. Это духи, которые охотятся за душами. Должно быть, кто-то натравил их на тебя.

— Не пугай ее, — возмутился старец.

— Она должна знать правду!

— Правда ей не поможет.

— С чего ты взял? Кто мог сделать такое в нашей деревне? Почему? Теперь, когда она снова жива, успокоятся ли гончие?

— Пресветлая спасет ее! Она находится под защитой!

— Но до этого ведь не спасла! — вклинилась в разговор я. — Мне нужно уйти.

Решение было твердым и окончательным. Словно предчувствие гнало меня прочь отсюда.

— Тебе некуда идти! — грубо сказал служитель храма. — У тебя никого нет! Твоя судьба — служить богине!

Лила покачала головой и сникла.

— У тебя есть муж, богатый и титулованный, — тихо сказала она.

Лицо служителя исказила такая гримаса, словно он готов убить целительницу на месте.

— Это был фиктивный брак! Он сам убьет Хэлен, стоит ей появиться на его пороге. Никто уже не помнит этого парня! Как она его найдет?

— Я знаю его имя и фамилию, слышала, как мать обращалась… Пусть девушка выбирает сама. Его дух силен, и, если гончие придут, он сможет за нее постоять!

Фиктивный муж? Перспектива найти его казалась более заманчивой, чем быть разорванной собаками или стать монашкой при этом ужасном храме.