– Что на тебя нашло? – выпрямляюсь следом за ней, но не отхожу ни на шаг.

Кендалл довольно высокая, тем более стоя на каблуках. Теперь ее нос почти достигает моего, а зеленые глаза дерзко смотрят в мои почти на одном уровне.

– Ты обещал, – злится она. – Обещал, что мое совершеннолетие мы отпразднуем вместе. Обещал, когда я уезжала.

– Кендалл… – делаю вдох.

– Я летела сюда с другого континента. Летела к тебе, Бостон! Я так боялась не успеть! Хотела сделать тебе сюрприз! Я думала, ты помнишь! А у тебя гребаная годовщина! – толкает меня в грудь, но я не сдвигаюсь с места.

Внутри меня разрастается пламя. Я уже не помню, когда в последний раз испытывал гнев. Не помню, когда мой размеренный мир окрашивался злостью, скандалом, разборками. Не помню, когда мне последний раз хотелось взорваться. Наверное, три года назад.

– Так вали и празднуй! – не умолкает Кендалл. – С хрена ли ты увязался за мной?! Вали! В свою идеальную квартиру! К своей идеальной девушке! Иди! Чего ты стоишь? – Кендалл снова ударяет меня в грудь, но я перехватываю ее руку.

Хочется промыть ей рот с мылом.

– Прекрати, – сохраняю спокойствие из последних сил.

– Катись. Лжец. Твои слова ничего не значили, а я, идиотка, поверила.

– Кендалл, хватит, – стискиваю зубы и перехватываю ее вторую руку, кулак которой едва не прилетел мне в плечо.

– Забыл обо мне через год? Замутил со своей мисс «Шелковый халатик» за день до моего дня рождения?

– Кендалл, – у меня сдают нервы.

– Ты гребаный мудак, Бостон!

– Ты три года игнорировала меня, Кендалл! Что я должен был, по-твоему, делать?!

Сорвало.

Кричу ей прямо в лицо. В дюйме от ее волос. В дюйме от ее губ. В дюйме от того, чтобы снова пропитаться ее ароматом.

Кендалл вернулась и принесла с собой хаос.

Она и есть хаос. Ее невозможно контролировать.

– Я писал тебе. Звонил. Следил за твоими социальными сетями, где ты продолжала меня игнорировать! Я, мать твою, гребаный сосунок что ли, которым можно помыкать? Я похож на того, над кем можно издеваться? А?! – вжимаю ее в стену и сам не замечаю, как нависаю сверху. – Как будто у меня нет других проблем! Как будто все, о чем я должен был думать эти три года, – когда же популярная и охренительно занятая топ-модель Кендалл Фрай соизволит вспомнить обо мне! Когда же у нее выкроится свободное время для щенка Бостона! – чувствую, как она делает вдох и задерживает дыхание. – Так вот нет! Не угадала. Я не из тех, кому ты можешь морочить голову. Если бы ты хотела, чтобы я ждал тебя, ты бы дала знать. Хотя бы один гребаный раз, Кендалл.

– Я… – ее дыхание обжигает мне губы. Она напугана и съезжает вниз по стене. А я взбешен и нападаю, не узнавая себя. – Я хотела… Чтобы ты скучал по мне.

Замираю.

Нет, черт возьми. Не верю своим ушам.

Она хотела, чтобы я скучал? Поэтому не отвечала мне три года?

Чушь собачья. А она ненормальная манипуляторша.

– Это шутка? Если да, то мне совершенно не смешно, – пытаюсь выровнять дыхание, но тщетно.

Кровь бурлит. Руки напряжены. Ноздри раздуваются. А она хлопает длинными ресницами, будто не понимает, отчего я так завелся.

– Нет, правда. Я хотела, чтобы ты соскучился по-настоящему. Как ты мне и обещал. Это было нужно, Бостон.

– Зачем?

– Поэтому…

Кендалл обхватывает ладонью мою шею. Сокращает это минимальное расстояние между наших лиц. И впивается в мои губы.

Жадно. Рьяно.

Боги. Сколько же я мечтал об этом.

Разум затуманивается. Реальность испаряется. Стен нет. Пола нет. Есть только мы. Ее губы на моих губах. Сладость ее языка. Жар ее пальцев на моей коже. Ее тело, прижатое к моему торсу. Желание, которое вырывается наружу. Которое я держал в себе эти три гребаных года. Нет, больше. Я подавлял его много лет. Я пресекал. Не имел права желать. А теперь она здесь, и ей восемнадцать. И она целует меня.