– О, нет, нет, благодарю! Это, наверное, очень интересно, но мне пора к мужу… 

– Через несколько дней можете забрать его домой, – сказала ей Нэнси, – Но не позднее дежурства следующей недели.

Они с Элдредом обменялись улыбками, когда жена станционного смотрителя удалилась прочь. Возможно, миссис Беннет не хватало романтических настроений в её тусклой повседневности, ради чего она и выписывала ежемесячно журналы с юга или обращалась к услугам миссионерской библиотечки.

Элдред расхаживал по веранде. Нэнси пошла предупредить Стэн, что уходит и что ужин готов.

Как только она прошла сквозь широкую дверь, Элдред Норман взял её за руку и вывел на улицу. Они шли ослеплённые лунным светом – в тот вечер было полнолуние, и от того вокруг было светло.

Нэнси впервые вышла здесь на прогулку в ясный лунный вечер.

Помогая ей сесть в седло, Элдред давал указания, как ставить ногу в стремя, сам же шёл впереди.

– Обопритесь на меня.

– В этом нет необходимости!..

Элдред дёрнул поводья, и кобыла разом остановилась. Нэнси едва перевела дух, схватившись обеими руками за Элдреда.

Она сидела в седле боком, совсем не чувствуя себя в безопасности. Элдред успокоил кобылу словом и провёл её до конца улицы, после чего пустил её в лёгкий галоп.

Нэнси слегка обрадовалась, когда они проехали магазин миссис Эдисон, почту и водонапорную башню. Едва они выехали из Алис Спрингс, перед ними распростёрлась залитая лунным светом степь.

Нэнси всем существом ощущала гибкое тело Элдреда под тонкой курткой, каждый его сустав и мускул. К тому же она помнила это тело и как медсестра.

Показалась высокая ветряная мельница, и они двинулись к бассейну главного источника, где вода, освещённая луной, казалась ещё обильней.

Будто никогда и не иссякнет вовсе, и сохранять её нет надобности, а миллионы галлонов воды можно было использовать для орошения пастбищ.

Элдред остановился и соскочил лошади, держа кобылу за узду, а та стояла преспокойно.

– Не сбросит Вас? – задиристо спросила Нэнси. – Нет, она привыкла бродить ночами и не бросает меня, всё чует и ведёт, – и он помог Нэнси сойти, но мягко, так, что она соскользнула благодаря его сильным рукам сразу на землю.

Ничего постыдного не было – он просто держал её перед собой, давая ей придти в чувство и отдышаться. Пока та, наконец, не произнесла:

– Пошли!

– Уверены, что пойдёте со мной?

– Да!.. Нет.

Когда он поцеловал её, это показалось ей необыкновенным, будто душа её отлетела.

Нэнси будто воспарила над землёй. А время будто остановилось, как неподвижная луна на небе, и девушка даже не слышала журчанья воды.

Казалось, прошла вечность, когда он поднял голову и заглянул в её освещённое лунным светом лицо, мягко и заботливо оправил выбившиеся из-под шляпки локоны:

– Такие пушистые! – прошептал он, – Она и в самом деле каштановые или от чудесного освещения?.. Знаешь, я буду называть тебя Агния, Нэнси не очень тебе подходит, слишком по-мужски и режет слух. С тобой такое имя никак не вяжется – ты так женственна.

– И всё же я – медсестра, которой нельзя забывать о своих пациентах.

– Я тебе больше не пациент. Могу представить, сколько пациентов в тебя влюблялось, но…

Нэнси припомнила всех встреченных ей в Спрингс мужчин: мешковатый мистер Беннет, пара афганцев, молодой метис, пьяный щёголь… И она рассмеялась:

– Вряд ли!

– Уверен, я не первый.

– Не первый в чём?

– Не первый пациент, влюбившийся в медсестру!

– В самом деле?

– Да, с той самой минуты, как увидел тебя, так и подумал:

«Вот эта девушка для меня!» Да ты и сама поняла это по моему поцелую, правда?

– Д-да.

Он снова поцеловал её, закрыв в своих объятиях от воздушного потока с мельницы.