– Это кто же такой?

– Ивлев Геннадий Алексеевич. Живет неподалеку от нее. Видный мужчина. Раньше пожарной частью командовал. Здесь у него дача. Была. А как на пенсию вышел, сюда окончательно перебрался. Вот Софья его и присмотрела. Правда, пока таятся, но людей не проведешь. Да и с постояльцами она, похоже, не прочь дружбу водить. Хотя это, может, раньше было. Ивлев вряд ли такое потерпит, не тот мужик.

Клавдия начала подниматься с намерением покинуть дом, и я быстро спросила:

– А как у вас вообще… тихо?

– А кому шуметь-то? Одни пенсионеры. Летом дачники понаедут, но они все возле озера, а мы туда, считай, и не ходим.

– В дома не вламываются, на машинах гонки не устраивают?

– Бог миловал. За домами соседи приглядывают, у нас так заведено, а по нашим дорогам сильно не разгонишься.

– А вроде бы несколько лет назад молодую женщину сбили. Возле болота, по дороге к маяку.

– Это когда ж такое было? Не помню.

– Я вроде бы в новостях слышала.

– Нет. Вы чего-то путаете. За все время – одна беда: дочка хозяина пропала. Полиция тогда приехала, по домам ходили, людей опрашивали, а больше ничего такого не припомню. Участковый и тот редко заглядывает, он в соседнем селе живет, там большой поселок, начальство городское, ну он, само собой, поближе к начальству. А у нас тишина. Что ж, если все посмотрели, так, пожалуй, мне пора. В деревне дел всегда хватает.

Мы вместе покинули дом, Клавдия опустила металлические жалюзи на окнах и тщательно проверила замки.

Возле ее дома мы простились и не спеша направились в сторону гостиницы.

– Что скажешь? – спросил Вадим. – Похоже, тебе удалось разговорить тетку.

– Да, поболтать она не прочь, но особой пользы я от нашей беседы не вижу. То, что у старика были непростые отношения с родней, мы и раньше знали.

– Он винил себя в гибели дочери.

– Ага. Но у меня фантазии не хватает вообразить, какое это имеет отношение к смерти старика.

– Может, он скончался от мук совести? – усмехнулся Вадим.

– Тебя не насторожили слова Клавдии о том, что в доме ей не по себе?

– Кто-то за ней вроде бы подглядывает?

– А если правда?

– Естественная причина смерти ни у кого сомнений не вызывала, – пожал плечами Воин. – Вряд ли удосужились проверить дом.

– Ты думаешь, там могут быть установлены видеокамеры?

– Сомневаюсь, если честно. Ничего похожего я не заметил, но если старик чего-то опасался… Тетка на истеричную девицу явно не тянет. И если чувствует беспокойство, значит, тому есть причина.

– Например, суеверия. Душа умершего до сорока дней находится здесь, то есть, вполне вероятно, что и в доме.

– Я правильно понял – проверять дом мы не будем?

– Почему? Давай проверим, – тут я притормозила и с подозрением посмотрела на Вадима. – С какой стати ты ведешь себя так, точно мое слово решающее?

– А разве нет? – удивился он.

– Да с какой стати?

– Ну… я, конечно, за демократию, но без командира боевая дружина превращается в ватагу, где царят разброд и шатание. Не к такому плачевному результату мы стремимся.

– Допустим, но почему я?

– Потому что так решил Джокер.

– Ничего подобного! В его бумагах об этом ни слова.

– Правильно. Зачем писать об очевидном? Он сделал тебя своей наследницей. И этим все сказано.

Я вздохнула и пошла дальше.

– Тебя это обидело? – решилась спросить я через некоторое время.

– Нет, – хохотнул Вадим. – Абсолютно правильный выбор, как и все, что делал Джокер. Димка на роль командира не годится. Я тем более.

– Почему?

– Потому что по мне психушка плачет, и ты это знаешь.

– Глупости.

– Вовсе нет. Мне не хватает сдержанности и рассудительности. Ты из нас троих наиболее подходящий кандидат. К тому же Димка в тебя влюблен. Я тоже в тебя влюблен. Выбор Джокера ни у него, ни у меня неприятия не вызывает.