Хотелось волком завыть. Что, собственно, она и сделала, обессиленно распластавшись на заднем сидении машины и разглядывая помятую крышу. Помятую условно. Её-то она уже давно выправила, а вот следы остались. Надо ещё шкурить, красить, полировать…

Столько работы, а для этого нужны деньги. А денег нет. А без денег она не может привести Лексус в порядок, чтобы продать проклятый Камаро, которым можно было бы погасить часть долга… А оставаться без тачки ей нельзя, иначе точно никогда не выберется из этого дерьма. Замкнутый круг всё больше и больше напоминал железные кандалы, придавливающие к земле.

Лорелея снова протяжно завыла.

― Да у тебя смотрю, работа так и кипит, ― послышался знакомый голос.

Лори изумленно подскочила на месте, не веря ушам. Днём подъемная дверца гаража всегда была поднята, но к вечеру она её опускала, оставляя приоткрытой лишь заднюю дверь, выходящую во внутренний дворик дома. Так сказать, ограждалась от лишних.

Ещё и частенько ночевала прямо тут, особенно когда ругалась с Ханной и старалась не попадаться ей на глаза. Только вот сейчас, в её личном убежище, в свете точечных светильников, развешанных по обитым панелями стенам и потолку, присутствовали посторонние, нарушая привычную целостность и уединение. В дверном проёме стоял… Йен.

Ого. Гостей она как-то совсем не ожидала.

7. ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Лори хлопала глазами, пялясь на пришедшего, как на привидение.

― Лорелея Бет, значит, ― кивнул сам себе Йен. ― Ну что, приятно познакомиться, Лорелея.

― Ты что тут забыл? ― всё, что могла выдавить из себя та.

― Пришёл с миром. Даже заехал в Denny’s, ― Келлер потряс бумажным пакетом в руке. ― Бургеры, сэндвичи, твой любимый фри.

― Можешь оставить вон там, ― Лори тыкнула пальцем в металлический стол, занявший всю дальнюю стенку гаража. ― И проваливай.

Йен не обиделся.

― Сама гостеприимность.

― По части гостеприимности точно не ко мне, ― Лорелея вылезла из машины. ― Что-то не припомню: когда мы сблизились настолько, что я приглашала тебя в гости?

― Ну… ― тот лишь пожал плечами. ― Будем считать, я сам себя пригласил.

― Сам себя проводишь?

― Не надоело грубить? Уж не за это ли ты заработала отметину на лице?

― Тебе какое дело?

― Я серьезно. Кто тебя так?

― Дверца шкафчика в ванной.

― А у дверцы шкафчика в ванной удар что надо.

Лорелея сердито поджала губы.

― Ты за этим пришёл? Выяснить, кому сказать спасибо?

― Значит всё-таки кому, ― кивнул удовлетворённый ответом Йен. ― Так кому же?

― Хочешь послать благодарственную открытку?

Келлер устало вздохнул.

― Да уж. Зак прав, с тобой разговаривать ― всё равно, что в стенку биться головой. А я не поверил. В прошлый же раз вроде нормально всё было. Ладно, попробуем по-другому. Пошли, ― Лорелея изумленно смотрела, как тот развернулся и преспокойно вышел из гаража. И, конечно же, помчалась следом.

― Эй, ты куда?

― На кухню. Вход тут?

― Чего? Какую ещё кухню?

― Остывает же еда. Кажется, сюда, ― Йен беспардонно вошел в дом с задней части двора, где на деревянном настиле располагалась садовая плетёная мебель.

Лорелея от такой наглости отстала, застыв как вкопанная возле входа и вылупив глаза в немом шоке. Нет, все это видели? Это вообще как называется? А тут ещё и из открытого окна донеслись голоса. Чёрт… На кухне же Ханна.

― Йен Келлер. Можно просто Йен.

― Ханна.

Лори как раз влетела на кухню во время самого дружеского жеста на свете, введенного в моду сотни и сотни лет назад ― пожимания рук. Ханна слегка непонимающе, но с присущей ей по воспитанию вежливой улыбкой, перевела взгляд на сестру, как бы прося пояснений.

― Он… эм… ― Лорелея неопределенно пожала плечами, как бы говоря: да если бы я знала. ― Помнишь типа, который меня сбил?