Полина тяжело поднялась с пола, и громко захлопнув окно, пошла в свою спальню. Но заснуть не получилось, до самого утра. Злость на Ярослава, желание его уничтожить и полное абсолютное осознание накрыло её с головой, что похоже, она безответно влюбилась в него с первого взгляда, ещё там, на винограднике, две недели назад.

Инга сидела на кровати и неторопливо одевалась, кокетливо посматривая на Ярослава.

– Ты сегодня был очень горячим. Слишком горячим и требовательным…

– Разве, я бываю иным?

– Нет, но сегодня ты словно выплёскивал на меня не только желание, но и свой гнев.

– Тебе не понравилось?

– Ну что ты. Просто, необычно как-то…

Она присела с ним рядом и провела пальчиками по его волосам.

– Может, я останусь у тебя сегодня?

– Ты же знаешь, я это не люблю. Мы встречаемся с тобой уже год и сразу расставили все акценты. Мы только спим вместе. Тебя, ведь это всегда устраивало…

– Меня и сейчас устраивает. Просто знаешь, иногда ловлю себя на мысли, что я люблю тебя и одной постели мне мало. Хочется остаться у тебя хотя бы раз, проснуться вместе утром, позавтракать.

– Инга, я не способен любить и строить такие отношения. Прости. Я тебе уже говорил об этом.

– Знаю я, что ты не умеешь любить…

Она погладила его по лицу.

– Послушай Одонецкий, ты красивый мужик! Почему не избавишься от этого шрама на щеке? Почему не сделаешь операцию? Сейчас ведь это не проблема.

Она провела пальчиками по его коже, лаская рубец. Он одёрнул её руку.

– Тебе не нравится мой шрам?

– Я не сказала, что он мне не нравится. Просто человек всегда стремится быть красивым. Зачем тебе этот образ мрачного и одинокого затворника?

Он резко повернулся к ней.

– Образ? Ты считаешь, что это всего лишь образ? Это моя жизнь, и я ничего в ней менять не собираюсь. Если тебя что-то не устраивает, я тебя не держу. Ты свободна…

Он подошёл к открытому окну, и посмотрел на звёздное небо.

Инга подошла к нему сзади и обняла за плечи.

– Не злись, пожалуйста…

Она поцеловала его в затылок.

– Я пойду. Увидимся в конце недели.

Он повернулся к ней.

Инга осторожно прикоснулась к его губам, и поспешно вышла из комнаты.

Ярослав коснулся рукой своего шрама, и тяжело вздохнув, снова повернулся к окну, и посмотрел на соседний дом.

Он вдруг вспомнил, что когда обнимал Ингу у окна, видел в окне мезонина Полину. Девчонка бессовестно за ними подсматривала.

Интересно, насколько её хватило?

Он невольно заулыбался своим мыслям, потому что с чёткостью слышал, как яростно захлопнулось окно, своим звоном грозившее рассыпаться на множество мелких частей, уже в тот момент, когда он страстно овладевал своей любовницей.

Значит, нервы у неё всё-таки не выдержали…

Он тихо рассмеялся. Странная она всё-таки женщина. Взрывная, импульсивная, уже мать, но в поведении иногда сущий ребёнок… Интересно, сколько ей лет? Двадцать пять? Двадцать шесть? Что было в её прошлом, кроме танцев?

Поймал себя на мысли, что когда держал её сегодня в своих руках, безумно захотел её. Просто спонтанно, грубо, страстно, по-мужски. Сжать её тело в своих руках, до хруста костей, сорвать одежду, коснуться тела, целовать губы, заставить прекратить спорить с ним и брать, брать её бесконечно, не давая вздохнуть…

Он поморщился от своих мыслей.

Для мужчины, у которого только что, был оглушающий, лишивший его силы многочасовой секс с другой женщиной, такие мысли должны быть просто атипичны. Но он думал о Полине, и снова и снова воображаемо касался её руками, разрезая мысленно пространство её дома, подходил к её постели, невидимой ускользающей тенью ложился с ней рядом и оставался до самого утра, крепко сжимая её в своих объятиях….