– И как же хорошо вышло, что Амир попался на крючок, а я стал спасать его. Можно было выставлять нам любые условия, – выплюнул я. – Что ты за отец такой, который жертвует своими детьми ради выгоды?

– Я? А ты, Карим, что за отец ты? Много ты видел свою дочку за последний год?

– Я защищал ее от всех вас! Держался подальше! – прорычал я, ввязываясь в спор.

– Ладно, проехали, меня мало интересует эта девчонка, но твой наследник… Почему ты не думаешь о нем? Диляра могла потерять его. А тебе всё равно на сына! Так тебе ли упрекать меня в том, что я плохой отец?

Он снова сел в кресло, и прерывистое дыхание выдавало с трудом сдерживающую злость.

– Я не верю, что он мой сын. Если ты хочешь, чтобы я его принял, пусть Диляра сделает ДНК.

– Что? – изумился отец. – Хочешь, чтобы я попросил ее… Да ты в своем уме, Карим?! Как ты себе это представляешь?! Я никогда! Слышишь, никогда не подвергну девочку такому унижению! Ей и так несладко, отец практически в тюрьме. Ты разрушил их репутацию, заодно потянул и нашу на дно. Ты уничтожил репутации наших семей, чтобы отомстить за обиду, нанесенную твоей русской жене, а ведь ты сам потом женился на Диляре. Ты сам развелся с первой женой, а ее никто не заставлял сбегать к чужому мужчине! Кто так делает, Карим? В чем ты обвиняешь меня, когда и ты сам, и Полина – не ангелы небесные!

– Я сказал тебе не трогать Полину? Вы с матерью больше никогда не коснетесь ее. Ни физически, ни словесно. Что касается моих планов – я планирую уехать. Ты прав, здесь репутация практически разрушена. Я потянул всех на дно сознательно, иначе было нельзя.

– Всех – да не всех, – хмыкнул отец, – ведь свои активы ты перевел в Турцию. Этот дом принадлежит тебе. А мы с матерью теряем бизнес-партнеров одного за другим. Друзей, знакомых, прислугу. Скоро твоей матери придется самой мыть полы в доме. С нами никто не хочет иметь дела. Связывают нас с Асхатовыми. Мне придется убирать за тобой грязь, Карим. Ты не подумал о семье, эгоист! Мне стыдно за тебя!