–Конечно же, Рауд виновен во всём! Я в этом уверенна! – прервала её мысли Милоун и продолжила своё слово об отце воина, который наблюдал за ней через окно. – Помните того мужчину, которому с неба прилетел кирпич? Вы, ведь, тоже были там и видели. Он, просто, шёл по улице, а кирпич, просто, летел с неба, но промахнулся, а на следующий день этот человек исчез, был похищен пустыней! Райский город не дал тому ни единого шанса, как только он ему наскучил! Здесь все погибают нелепо! Получается, цена за Рай – нелепость? Нам не только предстоит остановить пустыню, нам нужно найти выход из нашей тюрьмы, иначе всю жизнь быть нам в клетке!

Зеленоглазая брюнетка молвила всё это, загадочно пронзая синие очи Шель, но задела этим словом других присутствующих. Милоун не замечала, что происходит за спиной, пока Кюна не начала трясти её за руку.

–Что? – недовольно огрызнулась колдунья.

–Свеча. – прошептала та сипло, будто голос покидал её.

Милоун аккуратно повернулась к свечам, боясь потушить их одним неверным движением, и замерла, не зная, чего ждать. Даже дыхание стало осторожным, а правая рука метнулась вверх, и указательный палец призвал всех к тишине.

Свеча в середине треугольника горела тёмно-коричневым пламенем, будто отражала очи Кюны. Пламя других трёх свечей истинного цвета не меняло. Все три пары глаз не отрывали взглядов от самой важной свечи, а те очи, что за окном бегали по всей комнате от громкого предвкушения, жадно поедая всё происходящее. Они прижались к стеклу, уже не стесняясь быть замеченными. От частого дыхания на окне образовался пар, но глаза желали досмотреть всё до конца и стирали его со стекла. И сердце почему-то не ощущало грядущую опасность, хоть и глаза умеют чувствовать.

Девушки услышали треск главной свечи, от которого мурашки побежали по коже, а огонь, словно взбесился и начал танцевать свой безумнейший танец!

–Похоже, он выбрал тебя, Кюна! – нервно улыбнулась Милоун, ни на секунду, не отведя взгляда от свечи.

Этим словом лишь сильнее перепугала девушку, а, когда из зеркала раздались три коротких стука, сердце Кюны задрожало. В прочем, страшно было всем, даже Милоун. Было ощущение, что кто-то стучится в их мир из старого зеркала, кто-то просит открыть двери и запустить в мир живых неведомое.

Цвет свечи вновь изменил себе и стал синим, как глаза Шель. Затем снова три жутких «тук-тук-тук», и цвет свечи вернул себя к тёмно-коричневым тонам. Этот стук из зеркала был страшнее всего, что они слышали и испытывали за свою жизнь. Что-то в нём было такое, что выворачивало всё нутро! Когда стук начал извергать себя каждую секунду и беспрерывно увеличивать свой ход, у всех четверых душа ушла в пятки. Цвет свечи менялся так быстро, что глазам было больно смотреть, а затем, словно кто-то сильно подул на свечи, и они погасли. В комнате остался лишь свет электрической лампы и беспризорная тишина, что давит на любую душу тяжелее грома!

Стук прекратился, а три пары глаз обменялись запуганными взглядами. Милоун хотела что-то сказать, чтобы сгладить атмосферу, царящую в комнате, но потусторонний, размеренный, но очень жуткий голос из зеркала опередил её:

–А кто это смотрит на меня из окна?

Когда демон произнёс свою первую фразу, чья-то невидимая рука одновременно повернула головы девушек к окну. Парнишка, что стоял за окном, не кричал от испуга, но сделал шаг, споткнулся и упал на рыхлую землю. Затем все услышали топот убегающих ног, и вновь вернулась тишина.

Но сейчас, девушкам не до этого. Совсем не важно им сейчас, что кто-то всё увидел и попытается об этом рассказать…