– Хорошая идея, давай попробуем. Думаю, она согласится поговорить с тобой. Давай на завтра?

– На завтра не знаю, нагрузка будет большая, мне бы не спеша с ней пообщаться. В субботу она сможет? С утра?

– Она может очень рано и не встать, – засомневалась Диана.

– И я могу очень рано и не встать, часам к 11, хорошо? Скажешь, что к стилисту записала, у неё как? Прыщи есть?

– Да, что-то начали высыпать на лбу. А что, там лечат?– удивилась Диана.

– Ну вот, я же там работаю в этом направлении. Думаете, чем я там занимаюсь? Лечу прыщи и восстанавливаю волосы. Так что присылай дочку смело, – засмеялась Зоя.

В этот вечер Зоя после ужина и недолгого общения со своей дочкой снова села за учёбу. Её учёба была на тот момент связана с погружением в эфир, но в более лёгком варианте. Неожиданно она вдруг оказалась в совершенно незнакомом месте. На ней была одежда, состоящая из рубахи, длину которой она определить точно не могла, так как она сидела на лошади. Ниже пояса были брюки, сшитые из выделанных шкур, а поверх рубашки была накинута кожаная безрукавка. Она ехала рядом с мужчиной, по виду очень сильным, одетым также в рубаху, но немного другого фасона и цвета и кожаную одежду.

Его тело и лицо было испещрено шрамами, длинные седые волосы были закинуты назад, а спереди были заплетены две косички. На лбу у него был обруч, на груди висел амулет, который был почти прикрыт такой же седой бородой. Сзади ехало на лошадях войско. Она чувствовала, что знает этого бородача, но вот кто он? Кто? Она старалась вспомнить.

Затем бородатый предводитель, а впрочем, практически все войско имело похожий вид, махнул рукой и что-то сказал на непонятном языке. Она разобрала только одно слово – остановка. Мужчина спрыгнул с лошади, привязал её у какого-то дерева. Это же сделала и Зоя, подойдя к нему. Почему-то она должна была это сделать. Они вдвоем собрали хворост и зажгли костёр. Воины стояли вокруг, не слезая с лошадей и наблюдали. Их было очень много.

Затем мужчина достал из сумки, привязанной к седлу, кусок ткани с вышитыми на ней символами, затем достал из мешочка, похожего на кисет, висящего у пояса, горсть камней и бросил их на расстеленную ткань. Посмотрев на них, он резко повернулся к Зое и сказал на русском языке

– Тебе не время, Зоя, уходи.

Мир закружился перед ней в виде танца, какой она танцевала на Новый год с уважаемым Домом. Какое-то эхо кричало:

– Зоя, Зоя, ты где? Ты где? Ты где?

Потом её кто-то ударил по лицу, потом с другой стороны. Потом она почувствовала воду, она текла по ней, текла, а Зоя хотела вернуться туда, к войску, к костру. Она знала, что не должна их бросать.

– Зоя, очнись, не смей снова уходить, – кто-то очень громко и настойчиво ей кричал это на ухо. Да так, что она чуть не оглохла. Она начала приходить в себя, увидела очертания комнаты. Сначала размытые, но постепенно начала как бы проявляться резкость.

– Где я? – казалось даже эти два слова она выговорила с большим трудом.

– Наконец то, хвала Небесам, ты вернулась. Мы думали, что потеряли тебя навсегда. Я не знал, где ты, куда ты ушла, в какое место. Искали тебя по эфиру, но тебя нигде не было.

– Долго я была в отключке? – все ещё с трудом спросила Зоя.

– Три часа. Это время выше критического. Уже и Михейка тебя по щекам бил и водой поливал.

– Он и вернул меня, было больно и мокро, – Зоя пыталась улыбнуться.

– Сможешь перебраться в спальню или будешь спать здесь? Лилит, попробуй сделай Зое чай без сновидений, а то вдруг она во сне снова куда-то уйдёт. И тогда мы уже не спасём. Ты провалилась, насколько я понял, между мирами.