Из открытой двери Игорь услышал веселый смех и слова:

–Саня, ты садист, да и еще невнимательный. Сколько раз тебе говорить, что я не люблю срезанные цветы. У меня живых полно. Отнеси их Максимовне, она будет очень рада, ей, небось, уже давно никто не дарил? А вот конфеты будут мои, ты же знаешь, я их обожаю. Иди за Максимовной будем пить чай. Я так по вам соскучилась!

Слушая веселый смех, доносившийся из кабинета напротив, он почувствовал, что все вокруг стало живым- столы, стулья, стены, все здание. И впервые в жизни услышал в ощущениях как звучит Пространство Любви! Его Любви!

Глава 4

Когда Саня ушел к себе, Ляля и Максимовна остались вдвоем. Максимовна, прищурив хитро глаза, спросила?

– Ты видела, как сегодня новенький вырядился, ты что, его знаешь?

– Да видела его один раз, перед отъездом. И сегодня утром заходил с графином. Я так и не поняла зачем? Что хотел? Я что-то сказала по поводу его галстука. Он покраснел, и сразу же вышел. Обиделся, что – ли?

– Д-а-а, это ты умеешь делать с блеском, – засмеялась Максимовна. А я – то думаю, кого это он выискивает по кабинетам? Если кого-то ищет, так в столовой мы все собираемся. Он ни на одну из женщин не смотрит, общается только с мужчинами. Там же все как на ладони. На рабочем столе все лежит под рукой, а он то – резинку, то степлер, то еще что-нибудь спрашивает в других кабинетах. Ты же знаешь, у нас насчет канцелярских принадлежностей порядок строгий – у всех все должно быть. Лично сама это отслеживаю. А он об этом – то не знал, вот и «прокололся», как мой внук говорит. А я так думаю, тебя он девонька выискивал, – с радостью произнесла Максимовна.

В ответ на это, Ляля слегка засмущалась, неожиданно для себя, и сказала:

– Да перестань, Максимовна, ты же знаешь, никто мне не нужен, Мне одного муженька хватает. И так себя чувствую, как собака на чужом сеновале, сено не ест, и охранять не хочет. Живет себе – хоть и одиноко, зато тепло. Муж замучил своими подозрениями. Уже оскорбления в ход пошли. Сколько раз говорила ему, что нам пора разводиться. После таких разговоров неделю шелковый ходит. Потом все снова начинает. Хотя бы себе любовницу завел. Мне все легче было бы. А там глядишь, и сам ушел бы к ней. Как у других женщин мужья сбегают? Или подруги уводят. У меня, правда, подруг нет. Только ты у меня единственная, да Санька. Ох, что бы я без вас делала?! Рехнулась бы, наверное?

– Кто же, от таких как ты, уходит? Дурак если только. Ты относишься к очень редкой категории любимых женщин. Не всякий мужчина может позволить себе иметь такую женщину, как ты. Для многих, это не позволительная роскошь! Она не покупается не за какие деньги. Мужчина должен иметь в себе что-то такое, за что она позволит ему себя любить, а еще реже полюбит сама. Твой муженек знает, что до тебя не дотягивает, вот и бесится. С тобой же находиться рядом, и уже хорошо. А вот женщины, тебе этого не проща-а-ют! Давно бы в грязи утопили, только придраться не к чему. Без тебя и цветы твои вянут. Их не проведешь. Они все чувствуют, получше, чем люди!

– Так их никто не поливал, вот они и завяли! -возмутилась Ляля

– Ну, скажешь тоже, тетя Шура, уборщица, раза три поливала. Многие женщины тебя здесь тоже по-своему любят, завидуют, правда. Ну что поделаешь – натура женская такая.

– А я никому не завидую, всегда за счастье других радуюсь, – стала оправдываться Ляля.

– Ну да ладно, пойду. А то шеф искать будет. Работы уйма. Контракты ты удачные заключила. Так что отдыхай. Приказано пока тебя работой не загружать.

Максимовна сладко потянулась во весь свой рост, и плавно удалилась из кабинета. Ляля обожала эту счастливую женщину. Муж, дети, внуки, зятья, невестки – полный комплект и гармония семейной жизни. От нее всегда вкусно пахло ухоженным домом. Максимовна от природы была наблюдательным и тонким психологом. Она знала все и обо всех. Ей можно было доверить все, что угодно. Все знали, что дальше Максимовны, доверенное ей, не уйдет. И просить не надо.