– А я тебе что, отдел кадров, знать, кто есть, кто? Они у нас меняются, как перчатки, и, рассмеявшись, повернулась снова к Максимовне.

– Ты на нее не обижайся, она любит поязвить, а вообще она у меня умница, – извиняясь, сказал Жорж Игорю.

Игорь подумал: «Сам без тебя знаю», -, а вслух ответил:

– Нет, конечно, почему я должен обижаться. Я здесь работаю недавно, мало, кого знаю, да и меня тоже. В отделе у нас только мужчины. Женщины не заходят.

Положение спас Саня. Увидев Лялю, он подбежал к ней и стал обнимать ее. Ляля сопротивлялась, и говорила со смехом:

–Убери ты свои клубничные руки, с них уже варенье течет.

Саня, здороваясь с Жоржем, сказал:

– Иваныч, я все равно отобью у тебя Лялечку.

–Нос утри, детский сад. Лучше покажи, где клубника крупнее. И они ушли, Саня, держась за руку с Лялей, А Жорж с пустыми ведрами в руках шел следом.

По окончании работы, все уставшие, но счастливые, начали собираться домой. Жорж пригласил Игоря поехать с ними вместе в машине, но Игорь отказался, сказал, что ему автобусом удобней, он останавливается прямо у дома, а если на машине, то придется делать большой крюк. Игорь соврал, он просто не смог бы вынести ее присутствия рядом. С ними уехал Саня, они жили в одном доме.

В автобусе Максимовна села рядом с Игорем и вдруг сказала:

– Потерпи, всему свое время. В каждой избушке свои погремушки. Да и не все – то золото, что блестит!

– Вы это о чем? – удивился Игорь

– Об отношениях Ляли с мужем, – и замолчала, не проронив ни слова до самого дома

Глава11

Вечером, приняв ванну, поужинав, Жорж, перебирая клубнику, вдруг неожиданно сказал:

– Игорь, между прочим, бабник, он у нас в отделе переспал со всеми бабами. А уволился по собственному желанию. Я его не отпускал. Ему скучно, видите-ли, сидеть на одном месте. Его все устраивало, и должность, и зарплата, только скучно, надоело. Я ему, что скоморохов завозить должен, или табор цыганский? Сам он скоморох!

Ляля от этой неожиданности вздрогнула, но как всегда быстро спохватилась и спокойно сказала:

– А я тут причем? Я его вообще первый раз вижу близко.

– А при том! – вскочил Жорж, перевернув миску с клубникой, – я видел, как ты на него из – под шляпки поглядывала. Я тебе, что дурак, ничего не вижу? Только, я чего-то не заметил, чтобы он на тебя смотрел. Ладно, он. Но ты – то хороша штучка!

Ляля вдруг возмутилась:

– Я знаю, почему ты поехал со мной. Тебе клубника сто лет не нужна. Ты ее можешь купить на любой вкус, на заказ, с лучшего участка всей округи, а не эту нитратную с колхозных полей. Ты меня караулишь! Все вычисляешь, с кем я могу переспать? Мне тебя достаточно. Раз в год по обещанию. Сколько можно? Все хватит, надоело! – хлопнув дверью, закрылась в спальне, легла в кровать и уснула крепким сном. Она на правду никогда не обижалась, но всегда делала выводы. Сделала вывод и сейчас. – Прокололась, впредь, нужно вести себя осторожнее.

Жорж перебрал клубнику, засыпал сахаром, навел порядок на кухне. Сел на стул и задумался:

– И что я дурак к ней привязался с этим Игорем? Она работает не меньше меня, и зарабатывает не хуже. Да и Игорь не причем, а что баб трахает, так они как одна, серые дуры, сами вешаются. Кто не захочет, на того не заскочат. Жоржу не зря мужики завидуют. Его Лялю смазливой мордой и умными речами на сю-сю не возьмешь, да и за толстый кошелек в постель не затащишь,– после этих мыслей пошел в спальню, в очередной раз «зализывать раны», как выражалась Ляля по поводу его очередной просьбы о прощении.

На удивление, Ляля, открыв глаза, улыбнулась ему и сказала:

– Ну что, Отелло, успокоился? Вместо санобработки душевных ран, лучше принеси попить водички.