Мне не хватает воздуха, я отпускаю его член, и ласкаю его рукой от головки до основания, делаю вдох и пошире открываю рот. Сначала мой язык прилипает к его члену, создавая ему мягкую и влажную подушку для погружения, и я захватываю его губами, и решительно двигаюсь ему навстречу. Он скользит между моими губами, между языком и нёбом, и упирается в самую глотку. Саша вместе со стоном шепчет моё имя, и надавливает на мою голову сильнее, его головка теперь в моём горле, и я чувствую, как она пульсирует, набухает, продолжает дрожь всего его члена, всего его тела… и выстреливает внутрь меня горячей струёй. Я держу его внутри себя, пока он не перестанет дёргаться, а потом медленно выпускаю его изо рта. Сглатываю сперму вместе со слюной.

Я выбираюсь из-под Сашиных рук. Мне даже не хочется смотреть на него. Я слышу, что он тяжело дышит, и пытается убрать член, и застегнуть штаны. Я смотрю на дорогу. Впереди почти целый понедельник, а потом вторник… бесконечная будняя неделя. И мне так хочется, чтобы так же быстро, как он кончил, так же быстро, как его жидкость проскользнула по моему горлу, проглотить эту неделю, и начать день субботы. Начать его в Наре.

Мы снова приехали в Нару. Но я чувствую себя ужасно. Жара так сдавила мне виски, что я не могу расслышать собственные мысли – слова заглушает треск и гул. Я пыталась поспать в машине, но уснуть сидя у меня не получалось. Невозможность привести тело в горизонтальное положение раздражала и усугубляла боль. К тому же мы поссорились с моим мужем.

Конечно, я сама виновата. Когда мы проезжали мимо придорожных магазинов, я уловила взглядом вывеску «Интим-игрушки». И вспомнила, что на мне красное бельё. Кажется, мой муж даже не обратил на это внимание, когда я щеголяла утром по квартире в новеньких кружевных трусиках, и встала рядом с ним у зеркала, поправляя бретельку на бюстгальтере. Я не услышала комплимента, или хотя бы комментария. Я не удостоилась даже взгляда – неужели причёсывание волос занимало всё его внимание?

– А смотри, что на мне, – игриво произношу я, заворачивая юбку.

– Я слежу за дорогой, – бурчит мой муж.

– Саш… – протягиваю я.

Не поворачивая головы, он отвечает:

– Я видел, что на тебе красные трусы, если ты об этом.

– И это всё?

– А что я должен добавить? Что сочетание твоих красных трусов и задранной чёрной юбки является признаком сексуальной агрессии? Ах нет, подожди, я должен выдать какой-нибудь банальный комплимент. Который ты как всегда с неумением примешь. К тому же я терпеть не могу красное бельё.

Я смотрю в упор на его щёку. Мне так хочется, чтобы на ней остался красный отпечаток от моей ладони, после того, как я врежу ему. Впрочем… Раз терпеть не можешь… Я с невозмутимым видом открываю окно, стаскиваю с себя трусики и вышвыриваю их на дорогу. Надеюсь, они не прицепятся к какой-нибудь из следующих за нами машин. Зачем вводить людей в заблуждение, что здесь происходит что-нибудь интересное?

– Ты сдурела? – мой муж даже отвлёкся от дороги и вперился в меня таким взглядом, будто я совершила какое-то богохульство. Наверное, он переживает, что я открыла окно в то время, как работает кондиционер.

– Извини, сейчас закрою, – спокойно говорю я, нажимая на кнопку.

– Ты вообще понимаешь, что делаешь? – он опасливо поглядывает в заднее зеркало, потом вытаращивает глаза на мои ноги. – Объясни мне, как ты собираешься… как ты будешь в юбке… без белья… Кто вообще едет в юбке на дачу на шашлыки, ты мне можешь объяснить? Да ещё и в красных трусах. А теперь… ты просто ненормальная. Ты меня просто… выбешиваешь.