— О чем будем говорить? — состроила недоуменный вид.

— Думаю, ты знаешь о чем, — улыбнулся он и коснулся браслета.

Я так разнервничалась, что почти залпом выпила чай, обжигая нёбо. С грохотом поставила чашку на блюдце и сглотнула ком в горле.

— Догадываюсь, — кивнула в ответ и опустила взгляд.

— Я тебя люблю.

Я резко посмотрела на Мирона и почувствовала, как у меня задергался глаз и вспотели ладони. Щеки обдало жаром и стало трудно дышать. Нервы окончательно сдавали. Это было настолько неожиданно, что я приоткрыла рот, а сказать ничего не смогла.

Он отстегнул браслет и повернул руку запястьем вверх, демонстрируя алую метку. Не знаю почему, но потянулась к ней и накрыла своей ладонью, чувствуя его горячую кожу. Посмотрела ему прямо в глаза и вздохнула, набираясь сил.

— Я понимаю, что значит эта метка для волка.

— Тогда ты должна знать, что теперь я буду жить для тебя и ради тебя. Я сделаю все, чтобы ты ответила взаимностью.

Его прекрасные искренние глаза смотрели на меня с надеждой и любовью. Он развернул ладонь и крепко взял меня за руку.

— Позволь мне заботиться о тебе, Дина.

Я почувствовала, как к горлу подступает новый ком. Холодный и липкий он заставил стиснуть зубы, чтобы сдержать накатывающие слезы.

Я почти впилась в кожу волка ногтями, когда первая слеза скатилась по щеке.

— Я не Дина, — сорвалась вторая слеза. — Я — Маргарита Ярцева. Жена Станислава Ярцева — вожака стаи серых волков…

10. Глава 10 Первая

Утопая в крепких объятиях белого волка, я рассказывала о своем прошлом все, как на исповеди. Меня будто прорвало. Я устала от вранья, страха и боли. Мне нужна была помощь, забота, поддержка и я нашла ее в парне, который случайно сбил меня на трассе и этим спас мне жизнь.

Он слушал меня внимательно, не перебивая вопросами. Смотрел в мои заплаканные глаза и не выпускал из рук, в которых я чувствовала себя в безопасности. А когда я закончила рассказ, он поправил выбившуюся прядь моих волос, нежным прикосновением смахнул слезу и произнес:

— Я сделаю так, что ты никогда к нему не вернешься. Никому ничего не говори и доверься мне.

Я кивнула, ощущая легкость, словно тяжелый камень упал с души. Как же трудно было носить в себе страшную тайну! Кто бы мог подумать, что такие простые слова из уст разноглазого парня вернут мне долгожданный покой? Я на самом деле перестала бояться. По крайней мере, здесь и сейчас. Мирон был прав. Кажется, стены этого дома, и правда лечат душу.

Я прижалась к его груди, положила голову на плечо и закрыла глаза, купаясь в неповторимом аромате белого волка. Я ощущала, как сильно бьется его сердце и руки дрожат, касаясь моей спины. Все его тело трепетало от нашего крепкого объятия. А я вздрагивала в ответ, одновременно ощущая к нему непреодолимую тягу и стеснение.

Замерла, когда он повернул голову и осторожно коснулся губами моей щеки. Почувствовала мурашки на коже и сердце забилось в груди, трепыхающейся в клетке птицей. Распахнув глаза, я отпряла от его плеча и посмотрела в разноцветные омуты, в которых как на бумаге читалось: «Все будет хорошо».

Потянулась к его слегка приоткрытым губам и мир вокруг перестал существовать. Стихли звуки и дыхание сбилось. Влажные и теплые его губы с невесомой нежностью касались моих. Такой всепоглощающей теплоты я никогда еще не чувствовала. Это был поцелуй, который обволакивает и лишает возможности думать о чем-то другом, кроме мужчины, что дарит его с особой любовью, опасаясь обидеть или причинить боль. А вслед за лаской пришел огонь, распаляющий страсть.

Я первая совершила смелое и напористое движение, пробуя его на вкус, проникая глубже языком, пальцами касаясь его щетинистых скул, ощупывая затылок и крепкую шею. Руки Мирона порхали по моей спине снизу вверх, приподнимая ткань туники. Я же зарылась руками в его волосы, немного их оттягивая, и мы повалились на шкуру, улыбаясь губами во время поцелуя.