– Ага. За исключением того, что я вообще под это не заточен.

– Ну, заточишься.

Ира кивнула официанту, который принёс им кофе, и вдруг произнесла совершенно будничным тоном:

– У меня правда есть ещё условие.

– Прости – что?

Ильинский взял чашку, но так и не донёс её до рта. Нехорошее предчувствие разрослось до огромных размеров. Не зря он понял, что у сестры для него припасено что-то ещё. Иначе с какого хрена она сейчас заговорила об условиях? И вообще с чего взяла, что имеет право ему их ставить?

– У меня есть условие, выполнив которое ты сможешь забрать Алину.

– Вообще-то она моя дочь.

– Пару часов назад ты открещивался от этого, как чёрт от ладана.

– Теперь всё иначе.

– И тем не менее. Я считаю, что имею право сделать всё, чтобы девочка росла в нормальной обстановке.

– Что ты подразумеваешь под нормальной обстановкой?

Он начал закипать. Тон сестры и то, что она вообще какого-то чёрта решила, будто имеет право что-то там ему диктовать, выбесили его так сильно, что в венах вспенилась злость.

– Малышке нужна мать.

– Исключено.

Ильинский откинулся на спинку и сложил руки на груди, будто хотел защититься. Похоже, Ира сошла с ума.

– Если ты не пойдёшь на это условие, я сделаю всё, чтобы органы опеки не отдали тебе Алину. И тогда заберу её сама, чего бы лично мне не хотелось, потому что настолько родной ей всё же ты, а не я. Не факт, конечно, что у меня получится, но… Подумай, нужно ли тебе это, если в основе того, что я так настойчиво предлагаю, лежат исключительно добрые намерения в отношении Алины.

Герман посмотрел на сестру, искренне надеясь, что она шутит. Но, судя по всему, Ира была абсолютно серьёзна. А вот он уже начал мысленно прикидывать, каким юристам звонить, чтобы они разрулили эту ситуацию. И всё же не мог удержаться, чтобы не уточнить:

– У меня есть только один вопрос.

– Да?

– Ира, ты ох*ела?

– Воу-воу, папаша! Учись сдерживаться. При ребёнке ругаться тебе будет непозволительно.

– И всё же?

– Нет. Я не ох*ела, как ты изволил выразиться. Я просто обозначаю свой ультиматум для нормального существования твоего ребёнка.

– Поверь мне, для того, чтобы Алина нормально со мной существовала, нам никто больше не нужен.

– Нужен. Я это знаю. Как только малышка окажется у тебя, ты обеспечишь её всем, что тебе кажется необходимым, и по сути, она снова окажется в тех же условиях, что и в доме малютки.

– С чего ты взяла, что так будет?

– Потому что я не первый год замужем. – Она невесело улыбнулась, и Ильинский испытал дискомфорт. Может, Ира права? Сейчас ему претило само понимание, что Алина находится в казённом доме под чёрт его знает каким присмотром. И что он не имеет никаких прав на своего же ребёнка. А когда мелкая окажется рядом… Пока он даже не мог представить, как оно всё пойдёт дальше.

– Можно подумать, какой-то левой бабе будет дело до чужого ребёнка.

– Не левой бабе, а той, кто действительно полюбит Алину как свою.

– А я уж думал, ты намекаешь, чтобы я предложил ей бабла.

– Почти. Для начала надо найти няню. Пусть походит с тобой в школу приёмных родителей. Потом предложишь ей взять опеку. Я узнавала, как это можно сделать юридически, чтобы у тебя остались все права на ребёнка.

– Б*я, Ира… ты меня сегодня не перестаёшь удивлять. Когда ты всё это успела?

– У меня есть секрет. Если не бухать круглые сутки – столько дел можно переделать.

Она поджала губы, сдерживая улыбку, а Герману стало в очередной раз не до смеха. Он мало представлял себе, что будет ходить в какую-то там школу, а потом – начнёт нянчиться с ребёнком. А тут ещё и вместе с ним это станет делать какая-то эфемерная женщина, которой он даже не знает.