Однако, одна из забытых Робертом подробностей минувшего вечера обнаружилась сама по себе - спала на его несчастном ковре, обутая в одну туфлю, вернее даже сказать – облаченная в одну лишь туфлю, потому как ничего из одежды на дамочке больше не было вообще. Вторая красная туфля находилась на пороге гостиной и там же, в обнимку с ней – Славик. 

Прикрыв рукой глаза от представшего ему зрелища, Роберт искренне понадеялся, что это не он довел неизвестную ему женщину до столь обнажённого состояния. И ещё больше надеялся на то, что состоянием этим он не воспользовался. Потому как абсолютно не в его привычках было снимать по пьяни первую попавшуюся девку. 

Тот факт, что он был совершенно одет, внушал Роберту определенную надежду на то, что он эту «Венеру Урбинскую» не трогал. Вид Печеньки, так и не доползшего до гостиной, впрочем, намекал на то же самое. Но, в общем-то, у Роберта не было ни малейшего желания выяснять, кто и зачем раздел эту красотку, он хотел сейчас лишь одного – чтобы ее тут не было. 

Наклонившись к ней, Левицкий потряс девицу за плечо, и, когда она повернула к нему голову и отбросила с лица белокурые локоны, кратко, но безапелляционно, сказал: 

- Подъем. Собирай свои вещички и на выход. 

- А заплатить? – спросила девица, принимая сидячее положение и даже не торопясь чем-либо прикрыться. 

Нащупав во внутреннем кармане пиджака кошелёк, Роберт весьма порадовался тому факту, что незнакомка не успела обчистить его карманы и вообще квартиру. И хотя сильно сомневался, что они с Печенькой ей хоть за что-то должны, сунул девице в руки несколько крупных купюр и указал на дверь: 

- Вон отсюда. И побыстрее. 

Надо отдать ей должное – собралась она довольно оперативно. И до того торопилась исполнить его приказ, что на пороге споткнулась о Славика, в результате чего тот наконец-то открыл глаза и, недовольно что-то проворчав, поднялся с пола. Девица же, захватив освобожденную Печенькой вторую туфлю, быстро ретировалась, и, когда за ней захлопнулась дверь, Роберт спросил друга: 

- Ну и где мы её взяли? 

- Понятия не имею, - просипел тот и, бессмысленным взглядом пошарив по сторонам, сказал: 

- Пить хочу. 

- Возьми минералку в холодильнике, - отозвался Роберт и, когда Славик направился на кухню, пошел за ним следом. 

- Как я понимаю, из вчерашнего ты помнишь не больше моего? – задал Левицкий риторический, в общем-то, вопрос, после того как Печенька наконец блаженно выдохнул, жадно проглотив залпом литр воды. 

- Ну-у-у, - протянул тот в ответ, задумчиво почесав затылок, - помню, как мы куда-то пошли из бара… 

- Вот и бери тебя с собой свататься, - хмыкнул Роберт. 

- Ё*ушки-воробушки! – выдохнул Славик, падая на стул. – Ты таки это сделал? 

- Таки да. И, так как мне отказали, намереваюсь сегодня сделать ещё раз.         

- Ты хорошо подумал? – осведомился Печенька, глядя на Роберта так, будто сомневался в его душевном здоровье.       

- Очень даже хорошо. Поэтому - спасибо за идею, но сопровождать меня больше не надо, - усмехнулся Левицкий и, кинув взгляд на часы, коротко выругался, обнаружив, что уже почти четыре часа вечера. 

А значит – у него остались буквально сутки на то, чтобы сделать Татьяне Борисовне исключительное и совершенно деловое предложение и успеть обговорить с ней все детали предстоящего спектакля. Посему, оставив потрясенно молчавшего Славика и дальше раздумывать над тем, в своем ли он, Роберт, уме, Левицкий направился в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок перед столь важной и весьма необычной для него встречей. 

10. Глава 10

Как Роберт и ожидал, жила Татьяна Борисовна в недорогом спальном районе на окраине города, факт чего подтверждал резонность размышлений Славика о том, что крупная сумма денег, которую Левицкий собирался ей предложить, будет для языкастой воспитательницы весьма не лишней. И потому Роберт совершенно не рассматривал того варианта, что Татьяна Борисовна может не согласиться на эту, хоть и весьма своеобразную, но все же работу, для которой он собирался ее нанять. И тем более неожиданной стала для Роберта картина, представшая его глазам, когда он наконец добрался через все триждыклятые пробки до дома воспитательницы и вышел из лифта на ее этаже. А именно – то, как неизвестный ему мужик обнимал за плечи Татьяну Борисовну, которую Роберт уже считал своей пусть и фиктивной, но все же невестой.