Официант принёс заказ, склонился над нею, что-то говоря, и кивнул в мою сторону.

Она широко раскрыла глаза и выпрямилась. Коротко посмотрела на меня, потом снова на официанта и замотала головой, отодвигая блюдце. Тот развёл руки и ушёл. Рыжая ещё несколько секунд посидела, как замершая лань (ну и чушь в голову лезет, однако!), глядя на угощение, как на змею. Потом вдруг торопливо встала, и, не глядя в мою сторону, вышла из помещения.

От испытанного мною шока кулаки сжались сами собой. Как? Куда эта сука пошла? Какого хрена, что происходит вообще?

Вот, наверное, в тот момент у меня в мозгах чётко мелькнула эта мысль. Она специально ведёт себя так. Она не может быть не такой как все. Такого не бывает. Иначе бы я уже разгадал её. Просто провоцирует меня. Она – такая же. Ещё хуже даже, чем все остальные твари, ей подобные. Посмела унизить меня! Она должна быть такой же. В ней нет ничего необычного. Просто надо это доказать. Себе прежде всего. И ей – тоже. Как она могла встать и уйти?

Как сказать, не то, чтобы я обиделся. Просто так ни разу не было. И не должно быть. Своим поступком она нарушила… Даже не знаю, что. Она поступила, как последняя сволочь. Она… было чувство, как будто она ударила меня. Ударила в самую больную точку. А я не люблю, когда меня бьют суки. Я это больше всего ненавижу. Я не позволю им это делать! Надо, чтобы она это поняла. Признала. И поплатилась!

Воображение тут же нарисовало мне, как бы я мог заставить её сделать это. Помечтав немного, я купил бутылку коньяка, вышел из проклятого кафе и пошёл домой.

Наутро я, конечно, не думал об этом всерьёз. Хотя вчера коньяк сделал своё дело – фантазия работала вовсю. Чёртова сука умоляла меня о прощении, валяясь в ногах. Но не тут-то было! Выдал ей сполна, всё что заслужила.

Не думать-то я не думал, но рыжая не выходила у меня из головы. Я убеждал себя, что всё это – чушь, что она – обычная шлюха, каких много. Не помогало. Мне надо было убедиться в этом, основываясь на фактах. А ещё – как следует наказать её. За всё сразу. И за то, что она влезла мне в мозги, и за отказ от моего угощения, и просто за то, что она принадлежит к этому презренному сучьему племени. Я её просто люто ненавидел. Их всех, но её – особенно сильно.

Ни одна тварь из сучьего отродья больше не причинит мне боль безнаказанно.

«Она влезла в меня, и душе всё больней и больней.

Я, как пойманный зверь, срываюсь в безумие дней»

Как я уже сказал, рыжая тварь просто поселилась в моей голове. Я решил, что прекратить это смогу, если сам себе не буду накручивать. Больше я не ходил в то кафе.

Но злоба на неё никуда не делась. Наоборот, она наполняла меня всё больше и больше с каждым днём. Одна только мысль, что она где-то там ходит, как ни в чём не бывало, была невыносима. После того, как тёрлась в компании своих двух трахарей, после того, как провоцировала меня, а потом унизила – после всего этого она безнаказанно ходит и смеётся надо мной.

Так не должно быть. Я не могу с этим жить.

Руслан как-то позвал меня «вечерком на охоту». Мне никуда не хотелось, но я согласился, надеясь развеяться.

Но на этот раз что-то шло не так. В баре, куда мы завернули, все шлюхи были какие-то страшные. В следующем баре-ресторане так вообще крокодилы. Руслан стал хмуриться.

– Какая тебе разница, – пробурчал он, – жениться, что ли, собрался?

– Да я не могу так, – сказал я, – ты знаешь, я этих сук и так терпеть не могу, а страхолюдин вообще не перевариваю.

– Да нормальные девки, чего ты кочевряжишься? Я что, до ночи тут с тобой бегать по забегаловкам буду, царевну выбирать? Меня жена дома ждёт.