– Покорнейше прошу…

Управляющий резко обернулся.

– Да что же ты… крадёшься как вор или бандит? Постучал бы что ли?

– Прошу прощения, но велено…

– Приказывал, чтобы приличия соблюдал при этом… Что у тебя?

– Тут какая-то нищая с детьми, Воборникова, которой сегодня отказали Её муж в холодной…

– Что просит?

– Всё жалуется и плачет, что милостивый пан…

– И не знаешь, что делать?

– Я её уже выпроваживал…

– Ну так выстави снова. Герцог у себя?

– Ещё не прибыл, милостивый пан.

– Ступай, и не беспокой меня, пока секретаря не будет, понял?

Управляющий, так и не присев, ходил по комнате.

В третьей комнате обитали женщины пана управляющего: его кузина Марта Шейбова и Элишка.

Когда Шейбова по его приглашению прибыла в Наход, чтобы по его просьбе вести домашнее хозяйство, удивила его тем, что взяла с собой Элишку. А та как изменилась! Из девчонки, которую он видел последний раз, выросла, как говориться, в невесту.

Пани Марте замок в Находе пришёлся по душе. Она бойко управлялась с домашним хозяйством, управляла и приказывала, наводила во всём порядок, и пан управляющий, слегка посопротивлявшись, быстро свыкся, даже странно было, когда понял, насколько стало удобнее. Но в чём пани Шейбова была сильнее всего, так это в том, что всё хозяйство было в её руках, будто она сама была управляющей.

Элишка была совсем иной.

И замок, и новое место, и новые люди – всё сразу так её впечатлило, что та никак не могла вписаться в новое общество. Ей оказывали почёт и склонялись в реверансе, что для неё было непривычно, даже издали приветствовали и кланялись.

Вся эта шумная жизнь замка смущала скромную девушку. Она часто скучала по своей уютной комнатке в Праге. Там она чувствовала свободу, грезила о своём, и там в довершении девичьих грёз встретилась с Антонином. В сладком забытьи стояла рядом с ним у шумного Карлова моста, пока не увёл её окрик тёти пани Вогнаровой…