Я долго спал. Уже поздним утром, просыпаясь, сквозь дремоту, ко мне стали приходить мысли о свойствах человеческой натуры быть двуличной. Мои жизненные принципы о семейных ценностях, о спокойных традиционных отношениях с женщиной в современном обществе перечеркивались желанием погрузиться в ужасную любовную страсть, пусть даже пошлую, со страданиями и угрозой для жизни. И чем страшнее меня ожидала участь, тем сильнее я хотел этих отношений. Люди иногда попадают в зависимость от алкоголя, табака, карточных или компьютерных игр. Я был болен неизвестным мне ранее недугом: привязанностью к этому дикому для нормального человека состоянию опьянения близостью с оборотнем. Я хотел снова и снова ощущать погружение своего тела в пучину сладострастия. Как алкоголику, понимающему, что он погибает, и все равно неостанавливающемуся, мало одной рюмки, так и мне хотелось все больше, возможно, гибельных, ночей.

Проснулся я от настойчивого стука в дверь. Быстро поднявшись и открыв дверь, я увидел свою девушку-крысу. Чуть поодаль, за ее спиной, сверля меня глазами, стояла та самая пожилая женщина с небольшими усами. Моя возлюбленная явно была взволнована. Несмотря на спокойную речь, я почувствовал в ее голосе скрытую дрожь. «Одевайся, дорогой, хозяин приготовил шикарный завтрак. Мы пришли, чтобы тебя проводить». В ее глазах я прочел невыразимый страх потерять меня, потерять наши незабываемые ночи, зародившуюся любовь.

Путь лежал к той самой желтой пристройке. Моя возлюбленная шла впереди, я – за ней, замыкала процессию пожилая дама. Я смотрел на притягательные изгибы тела своей девушки, на ее длинные, покачивающиеся черные волосы и не думал о грозящей опасности. Все мои мысли были о той, которая шла впереди, в легком обтягивающем платье, под которым угадывалось ее упругое, желанное и познанное мною тело.

Мы подошли к двери, за которой, возможно, меня должны были убить, искромсав на куски крысиного корма. Я в нерешительности остановился. «Ну, заходи же скорее», – послышалось шипение пожилой дамы.

Я обернулся и посмотрел на нее. Облик женщины стал меняться буквально на глазах. Появилась шерсть, вытянулся длинный безволосый хвост, лицо превратилось в крысиную морду. Вот тут, наконец, я, ощутив опасность, бросился мимо желтой пристройки вниз к реке. Сзади послышался истошный нечеловеческий визг. Уже у реки, оглянувшись, я увидел, как моя девушка в образе крысы боролась с другой большой крысой, впившись в ее горло. На визг, напоминающий порой скрежет металла, спешило несколько других крыс. У моих ног уже была вода.

Я понимал, что река довольно широкая и способность долго плыть потребует больших усилий, поэтому обратил внимание на вязанку дров, сложенную, видимо, для местной котельной. Среди них было несколько больших нерасколотых чурбанов. Схватив один из них, я вместе с ним плюхнулся в воду и стал лихорадочно отплывать от берега. Вода была холодной, но я, обхватив чурбан руками, этого не чувствовал. Взор мой прикован был к берегу. Там разыгралась настоящая драма. Моя возлюбленная крыса, гонимая сородичами, истекая кровью, бежала к воде. Борьба продолжалась. Крысы ее преследовали, пытаясь изощриться для последнего, смертельного, укуса. Моя возлюбленная изворачивалась, пытаясь укусить в ответ. Я понял, что она не просто боролась за свою жизнь, она встала грудью за меня, человека, которого полюбила всем своим нечеловеческим сердцем. Она боролась за любовь, без которой не понимала смысла жизни. Видя, как она вошла в воду и красные круги крови окрасили все вокруг, я не выдержал и стал грести обратно. Гонимый какой-то неудержимой силой, я ничего не видел, кроме моей возлюбленной. «Быстрее, быстрее, только к ней… Спасти ее… Обнять… Согреть…» – пульсировало в моем мозгу.