– Что, казахи совсем не такие, как все?! Есть у нас свои Ромео и Джульетты, а уж Монтекки с Капулетти самые что ни на есть Монтекки и Капулетти. Я вот, пошла против воли отца и матери, надеюсь, нам с тобой травиться не придётся…

– Ах, ты моя степная Джульетта! – прижался к Асе Саня, – От тебя так пахнет… степью и ветром!

– А как пахнет ветер? – довольно жмурилась Ася.

– Так… от него голова кружится… и надышаться невозможно… – закопался Саня в Асины волосы.

– Мммррр… – замурлыкала Ася, – Когда ты ко мне прикасаешься, Ёж, я просто растворяюсь в окружающем мире и становлюсь некой вселенской сутью, это необыкновенно…

Степной ветер раздувал угли затухающего костра, шевелил степные травы, заставляя их тихо шептать влюблённым древние истории про звёзды, разлившиеся по небу молоком кобылицы, луну, зиливающую степь своим холодным мистическим светом.

– Всё-таки, нехорошо сегодня получилось – убежали от твоих, как ошпаренные, прямо в степь, – вздохнул Саня.

– Ты не слышал, что мне отец сказал, когда ты вышел воздухом подышать…

– И что он сказал такого?

– Да какая тебе разница? – задумчиво ответила Ася.

– Я хочу знать…

– Ладно, – сердито прервала Саню Ася, – он сказал следующее: «Пока этот аккулак не слышит, предлагаю тебе, Айсулу, вернуться домой, и я всё забуду – забуду твоё непослушание и то, что ты сбежала в Россию!»

– Ну, а ты что ответила? – медленно спросил Саня, пропустив мимо ушей обидное «аккулак», что в переводе означало «белое ухо» – пренебрежительное название русских у казахов.

– Ответила, что у меня теперь российский паспорт, и я теперь не Айсулу, а Александра.

– Да, могу представить, что с ним было после этих слов, – задумчиво произнёс Саня.

– Не можешь, – с дрожью в голосе произнесла Ася, – Он сказал, что у него больше нет дочери, и чтобы мы немедленно выметались из его дома…

Асино тело стала колотить мелкая дрожь, однако, ни всхлипов, ни слёз Саня не услышал и не увидел.

– Успокойся, суйикти, – погладил Саня любимую по голове.

– Кто я теперь?! – трясясь в ознобе, тихо спросила Ася, – Не казашка, и не русская…

– Ты – моя любимая, это самое важное, – прижал к себе Асю Саня.

Ася лежала в Сашиных объятиях, постепенно успокаиваясь.

Ночь совершенно покрыла степь своим чёрным одеялом. Небо прочерчивали ниточки «падающих звёзд».

– Смотри, Ёж, как красиво! – совсем уже успокоившись, смотрела Ася в ночное небо.

– Да… это Персеиды, они сейчас в самом начале – это метеорный поток, на самом деле, – объяснил Саня.

– Всё, тихо, я буду загадывать желания! – возбуждённо сказала Ася, – И ты, Ёж, загадывай.

Они замолчали, всматриваясь в небо, и стараясь успеть загадать что-то, пока «звезда падает». Мир был огромен, великодушен, и принадлежал им полностью, ведь желаний было много, и все их они успевали продумать, пока падали звёзды.

Я родился в древнем Иране после удара священного огня молнии Визишт. И я – язат Адар, сын своего Отца Ахура Мазды, и я управляю огнем. Я не создавал мир, как мой Отец, безначальный Творец и создатель всего сущего, мне не сравниться с ним, но повлиять на людские судьбы мне дано…

Мой огонь, разгоревшись или наоборот – погаснув, меняет судьбы мира. Он может дарить тепло, а может стать всепожирающим, и тогда становится всё очищающим. А иногда, исчезнув, он творит не меньше бед, чем разбушевавшись. С помощью моего огня люди делают смертоносное оружие, но и сам по себе он бывает таковым. И пепел, оставшийся после него, дарит новую жизнь – свежую и чистую.

Я – язат Адар, мне можно всё. Я никогда не жалел людей – я выше этого. Джочи-Хасар, сын Есугея и Оэлун, младший брат Чингис Хана, был, несомненно, прекрасным лучником, но именно я не давал погаснуть просмолённым подожжённым стрелам, которые он из смертоносного своего лука отправлял в кровавый путь на крыши Владимира. И огонь мой съедал русские города без остатка, чтобы они возродились потом, из сияющего белого камня, ещё прекраснее, чем были.