Первые зачеты
На первых курсах дело дошло до Марксистско-ленинской философии. Сдавал зачеты и экзамены кое-как на троечку. А выводы по всей этой политической «кухне» сделал позже:
Цитировать Ленина в этой дисциплине считалось высшим классом. Помню, что тогда я уже подумал, что и собрания сочинений классиков марксизма пора бы превратить в – цитатник и попробовал сам поискать лучшее в сочинениях вождя.
Скажу прямо – «Цицероном» Ленин не был! Он только для значимости делал умное лицо и сыпал учеными иностранными словами.
Правда, писал Владимир Ильич немного лучше, чем говорил и его картавость тут не мешала. Но тоже не ахти и как писал один из исследователей его работ В. В. Панин:
Читать «Государство и революция» – это погружаться в словесное сверхшарлатанство.
Это бесконечное и многословное цитирование К. Маркса и Ф. Энгельса с многократным смакованием каждого их словечка. Это обожествление загадочного «пролетариата».
Издание запоздало на полвека
Правда, отметил что Ленин любил и пошутить:
«Капиталисты готовы продать нам веревку, на которой мы их повесим».
Любил польстить обывателям:
«Люблю я, когда люди ругаются, – значит, знают, что делают, и линию имеют».
Как и все политики, Ильич умело и изящно оправдывался в содеяном:
«Мы грабим награбленное».
Соглашаться с ленинскими мыслями и домыслами – дело каждого. У меня довольно часто возникали вопросы и возражения:
«Больших слов нельзя бросать на ветер».
И тут же возникает вопрос: а маленькие можно?
Все это мне пришлось поворошить, когда решил рассказать о другом Ленине, юноше панически боявшемся собак и своей старшей сестры и страдающему многими фобиями.
Правление теоретика-крючкотвора стало трагедией, как самого вождя, так и миллионов людей в Российской империи.
Истоки протеста
Иногда шутливо пишу в своем резюме: «Родился в 1952 году, успев пожить несколько месяцев при сталинском режиме». С моей несдержанностью языка мне удалось избежать репрессий только по малолетству.»
Но еще почти десятилетие строгость в нормах поведения в СССР была на уровне. Бывало, что дома одного на ключ закрывали – не с кем было оставить и ремень к некоторым частям тела прикасался. Позже это тоже выплывало из детства:
Протест к общественным нормативам, запретам и правилам формировался тоже в пионерском возрасте, когда нам внушали: