Алексей Аимин В ПОИСКАХ ЖАНРА. ИЗБРАННОЕ читать онлайн страница 4

Соглашусь с этими определениями, хотя народное более меткое.

Этот навык у меня тоже родом из детства. Поначалу это были в основном дразнилки и прозвища. Много позже про мои мини-шаржи в две строки говорили – метко сказано:

– Он утверждает: – за народ радеет,
Возможно, но чего-то не худеет.

Моим обычным ответом было:

– А у меня глаз наметан.

Справка

Меткость – метка, сметка, сметливость – это древние русские слова и определения. Их происхождение связывают с именем скифского царя – реформатора и изобретателя Прометея.
К его основным изобретениям относят парус, колесо со спицами и первые палочки для разжигания огня с сухой серой – прообраз спичек. Он же был мифическим вождем титанов (скифских царей) восставших против Зевса погрязшего в разврате и семейственности.
В древнегреческих трагедиях монологи Прометея разят богов Олимпа в самое сердце. Не удивительно, что Прометей за свою правду был обвинен в воровстве и обречен на мученическую смерть.

В школе моей любимой забавой было давать прозвища учителям и одноклассникам.

Худой и длинный Колька стал «Штативом», пухленькая Людка «Колбочкой», а учительница рисования «Чертилкой», учитель

пения – «Пеньком»,


У меня тогда прозвища не было – то ли боялись «ответного шага, то ли просто уважали. Сам себе в первых классах я бы дал прозвище «Звонарь» – первым громче всех кричал:

– Звонок на перемену!

А в средних классах определил уже более объемно – «Культурно опыленный сорняк»: был обычным дворовым пацаном – рос сам по себе. Но при этом занимался музыкой и танцами – мне все дворовые в этом сочувствовали.


Привычка одаривать окружающих личными ярлыками осталась у меня на всю жизнь.

Самыми интересными, считаю, прозвища отражающие сущность индивида:


Ведро – означало шумный;

Котелок – умный;

Пенопласт – рыхлый;

Вертолет – быстрый;

Карамеля – липкий или сладкоречивый.


Умение кратко фиксировать свои наблюдения росло со временем незаметно переходило в мастерство:

Беспорядок на его голове наводил на мысль, что и в самой голове порядка не было.
Похоже, он был подкаблучник – следы каблуков часто были видны на его лице.

Однако за такое умение позже тоже свое получил. Не подумав нагло раскритиковал нашу литературную элиту в лице профессоров филологов, и известных поэтов, вплоть до лауреатов Пушкинской премии. Меня как автора пасквилей на эти гипсовые «бюсты» включили в черный список. За 6 лет ни одной публикации в литературных газетах и журналах. Хотя потом в одной из самиздатовских книг я перед ними уже заранее извинялся:


У всех сегодня я прошу прощенья —

Прощёное сегодня воскресенье.

Хотя я и не помню поимённо,

кого обидел тихо или вздорно.

Кого открыто обижал, кого-то тайно,

иной раз с умыслом,

а иногда случайно…

Прошу у тех, что обижал за дело —

Подначивая мягко и умело.

Ещё у тех, кого обидел грубо —

и кто-то плакал, кто-то скалил зубы.

И до сих пор уверен, кто-то злится

За прозвища, что уж не отцепиться,

что в эпитафию теперь войдут, возможно… —

Простите, если это только можно.

Новый этап в познаниях

Продолжение моих изысканий на поприще меткости шло в институте. Участие в команде веселых и находчивых тренировало быстроту мышления. Особенно в ответах на вопросы от команды противников.

Студенты – народ с юмором. И даже в кабинках туалетов можно было найти много интересного и познавательного. Например, оторванные заголовки из советских газет, приклеенные неизвестно чем на перегородках из ДСП:


«НЕБЫВАЛЫЙ УРОЖАЙ!»

«ВСЕ ДЛЯ РОДНОЙ СТРАНЫ»

«КОМСОМОЛЬЦЫ В ПЕРВЫХ РЯДАХ!»


На дверях кабинок красовались надписи:

«ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЕ»

«ТУГОДУМНЫЕ».


В изобилии были представлены авторские произведения, – «сортирных стен марателей» (в основном с грубым и плоским юмором):