Так злой огонь?.. А сладость этих мук!..
На что ропщу, коль сам вступил в сей круг?
Коль им пленен, напрасны стоны. То же,
Что в жизни смерть, – любовь. На боль похоже
Блаженство. "Страсть", "страданье" – тот же звук.
Призвал ли я иль принял поневоле
Чужую власть?.. Блуждает разум мой.
Я – утлый челн в стихийном произволе.
И кормщика над праздной нет кормой.
Чего хочу – с самим собой в расколе, -
Не знаю. В зной – дрожу; горю – зимой.
(CXXXII. Перевод Вяч. Иванова)
В другом стихотворении Петрарка пишет:
Не жажду мира – не влекусь к войне;
Страшусь и жду; горю и леденею;
От всех бегу – и все желанны мне;
Лечу горе – и в прахе цепенею;
Томлюсь в тюрьме – но нет желез в окне;
Открыта дверь – но я бежать не смею:
Любви – не раб и не чужой вполне,
Я не в цепях и не отпущен ею.
Гляжу без глаз; кричу без языка;
На гибель рвусь – и к помощи взываю;
Себе я враг – и дорог мне чужой,
Мне пищей – скорбь, веселием – тоска;
И жизнь и смерть равно я отклоняю:
Вот что вы, донна, сделали со мной!
(CXXXIV. Пер. с итальянского А.Эфроса)
В стихах Петрарки возникают мотивы, каких не могло быть у Данте:
Есть существа с таким надменным взглядом,
Что созерцают солнце напрямик;
Другие же от света прячут лик
И тянутся к вечеровым отрадам;
И третьи есть, отравленные ядом
Любви к огню; и пыл их так велик,
Что платят жизнью за желанный миг, –
Судьба дала мне место с ними рядом!
Поистине, мне вынести невмочь
Сиянья донны, ни найти укрытья
Средь темноты, когда наступит ночь;
И немощный, слезящийся свой взор
Веленьем рока должен к ней стремить я,
Так сам себя веду я на костёр! (121)
(CXXXIV. Пер. с итальянского А. Эфроса)
Различие между Данте и Петраркой довольно точно определил А.С Пушкин в своём знаменитом стихотворении «Сонет»: «Суровый Дант не презирал сонета…» Данте в сознании людей остается суровым автором «Божественной комедии», строгим судьей мира. Изображение же любви впервые появляется именно в лирике Петрарки. Это сонеты, в которых «жар любви Петрарка изливал». И, кроме того, для него самым важным всегда оставалась сама поэзия. Я уже говорил, Петрарку, как, наверное, вообще любого человека, волнует тема смерти. Но для Данте она неразрывно связана с образом загробного мира. А что такое смерть для Петрарки? Это вечное забвение. Откуда смерть берёт свое начало? С того самого момента, когда человека забывают, считает Петрарка. И потому главное для него – это его поэзия, которая способна даровать бессмертие. Петрарка стремится обессмертить себя словом, и в этом смысле он предвосхищает литературу Нового времени.
Джованни Боккаччо
Выдающийся писатель раннего итальянского Возрождения родился в 1313 году в городке Чертальдо близ Флоренции, умер в 1375 в Тоскане, лишь на год пережив своего старшего современника и друга Петрарку (их личное общение и переписка продолжались многие годы). Боккаччо был внебрачным сыном влиятельного флорентийского купца и некой знатной француженки, о которой нам почти ничего не известно. Мы знаем лишь, что Боккаччо практически с младенчества рос и воспитывался в доме отца. С ранних лет Боккаччо проявлял интерес к поэзии, к литературному творчеству: по его собственному признанию стихи он начал сочинять с тех самых пор, как только выучил буквы. Но отец всеми силами старался направить развитие сына по торгово-финансовой стезе: на десятом году жизни отдал обучаться купеческому делу, а когда Джованни исполнилось четырнадцать, забрал с собой в Неаполь осваивать каноническое право и набираться опыта при отделении флорентийского банка Барди, совладельцем которого он являлся.
Но вопреки ожиданиям Неаполь открыл для Боккаччо совершенно иные жизненные горизонты. Заведение Барди обеспечивало основную финансовую поддержку Роберту Анжуйскому, просвещенному неаполитанскому монарху, слывшему подлинным покровителем наук и искусств своего времени. Благодаря положению отца, Джованни был принят при дворе короля, где его природный талант и интерес к поэзии получили наконец необходимую поддержку: он мог общаться с художниками, учёными, философами, посещать королевскую библиотеку с богатейшим собранием древних и современных книг…