В этот момент в глазах отца мелькнула готовность, и он выпрямился в полный рост. Раздались тяжелые шаги, выделяющиеся среди общего шума. Горн незаметно кивнул Луме и что-то шепнул Элен на ухо от чего она, быстро успокоившись, повернулась лицом и принялась быстро вытирать слезы. Лума набрав в грудь воздуха, приготовилась. Сердце билось так громко, что она слышала отбивающий стук даже в доспехах.

– Ну, что молодежь грустим? – тяжелым басом послышалось из-за спины.

В этот момент сердце девушки забилось еще более быстрым тактом. На ее правое плечо легла крупная тяжелая рука, от чего ее слегка наклонило в эту сторону. Но набрав сил, она снова выпрямилась прямо. Послышалось одобряющее хмыканье, и рука слезла с плеча.

– Так это и есть наш доброволец, про которого ты рассказывал?

– Так точно, – с улыбкой произнес Эундор. – Племяш, поприветствуй своего командира.

Повернувшись, девушка уставилась взглядом в нагрудные доспехи. Генерал Картос ростом оказался, чем она его себе представляла. Он оказался даже выше Эундора. Приподняв голову, девушке удалось его рассмотреть через забрало, закрывающее ее лицо. В полтора раза выше Лумы на нее глядели голубые глаза, пережившие свое время. В них отражались времена многих битв и сражений, боли и терпения. Но в тоже время в них ощущалось спокойствие и уверенность. Именно это чувство и успокоило Луму и ей от этого стало намного легче. Длинные седые волосы были связаны в косу. Широкое лицо было покрыто шрамами, а на губах все равно висела радостная улыбка.

– Ну что солдат, готов нести службу?

Не ответив, девушка просто кивнула головой.

– А чего мы такие молчаливые? – снова задал вопрос командир, прищурив взгляд.

– Простите его, он у меня немного молчаливый, – спас положение отец от неловкой паузы.

Генерал, оглядев бойца подозрительным взглядом вновь улыбнулся, как ни в чём не бывало.

– Ну, это не страшно, главное, чтобы умел держать оружие в руках. А кричать в нападении у нас каждый может.

Вся компания, чтобы не подавать вида засмеялась, оценив юмор командира.

На часах за время, что они проговорили, уже начали пробивать полдень. Генерал, взглянув на башню, удивился, как быстро пролетело время.

– Пора, – произнеся это так, давая понять, что времени попрощаться осталось всего на минуту.

Похлопав снова Луму по плечу, он отправился к основному гарнизону, выкрикивая команду на построение. Лума повернувшись к провожающим, оглядела друзей и отца.

– Мне пора, – взглянув на родных в последний раз.

За спиной уже раздавались спешащие шаги солдат, занимающих свое место в построении. Только когда уже Лума собиралась занять свое место, ее остановил отец, схватив ее за кисть. Обернувшись на него, Эундор держал в руках, какой-то амулет, подвешенный к веревочке. Амулет представлял собой фигуру, с изображением, походящую на подкову и украшенную по всему узору пятью цветными камнями разных форм. Эундор нежно раскрыв ладонь девушки, переложил амулет из своей руки в ее ладонь. Закрывая руку ее пальцами, он взглянул в ее глаза сквозь забрало, удерживая слезы:

– Этот амулет был на твоей матери, когда ее хоронили.

– А что он делает у тебя? – удивленно спросила Лума. – И почему он все это время был у тебя?

Луму уже охватила боль, и она сильно сжала руку в кулак, в которой лежал амулет, чтобы сдержать слезы, но почувствовав, как края амулета врезаются в ладонь сквозь перчатку, она ослабила хватку.

– Я знал, что этот день наступит, и решил сохранить ее, как память о ней. Отдав тебе ее раньше, не было смысла. Но сейчас, она тебе будет нужней и придаст сил.

В минутной паузе Эундор снова взглянул на амулет, лежащий в руке девушки. Под лучами солнца он мягко отражал свет, а цветные камни переливались целой радугой между собой. Снова заглянув ей в глаза, которые неотрывно продолжали смотреть на отца, он продолжил: