– Хорошо, хорошо, – смягчился голос стражника с некой взволнованностью. – Что там у тебя?

– Да вот погляди, кто пришёл, – указывая левой рукой на Луму.

Стражник не много постаравшись выглянул из-за укрытия и разглядел ее.

– Лума ты? Да ну, давненько я тебя не видел, ну, заходи, – спрятавшись за стену, раздался громкий голос. – Эй, ребята вставайте, Лума пришла! Эрик позови Горна, вот он удивится. Давайте ребята подъем! – бодрящим голосом продолжал стражник голосить за стеной.

Ждать долго не пришлось. Ворота встряхнулись и начали приоткрываться вовнутрь. девушка немножко нервничала, как школьница перед экзаменом. Ее тревожила одна мысль, что она так долго не видела лица знакомых ей людей. И была готова запрыгать на месте от счастья. Но нельзя было показывать ее радость именно таким образом. Иначе, что за мнение о ней сложат. Тем более ученицы самого Эундора.

Обучаемая приемная дочь Эундора была знакома всему городку, и о том, что Эундор взял девчонку в ученицы было не секретом. Тем более слухи распространялись здесь быстро. И о том, что девушка уже давно не представляет из себя особу, которую должны волновать домашние заботы и семейный очаг. Ею влекло только желанием посоревноваться с мальчиками в различных приемах с оружием, а также вести свободный образ жизни без всяческого сватовства. Отчим пытался навязывать ей, что рано или поздно ей нужно будет идти под алтарь, но Лума упиралась и говорила, что единственным с кем она согласиться остаться жить под одной крышей, будет Эундор. Который сгодился ей на роль отца, хоть и сам тот мало, что знал, как обходиться с детьми. Но в детстве это всегда ее забавляло, когда даже простыми детскими вопросами вводила его в замешательство. Отчим бывал обращался за советами и прибегал к помощи нянек, в присмотре за ребенком. И только когда девочке стукнуло четырнадцать, и все мелкие хлопоты были позади, Эундор взялся самолично за ее обучение. Что-что, а втолковывать нормы морали и правила хорошего поведения у него получалось отлично.

– Спасибо, – обернувшись к Керану, Лума смотрела ему в глаза. В них она увидела радость и восторженность, хотя не знала из-за чего это.

– И тебе спасибо, что пришла, ты только старика не забывай, ладно? Навещай почаще.

– Это я постараюсь, как меня отпустят из дома. Кстати, – на секунду Лума вспомнила момент и остановилась. – А что ты там, в начале про белок говорил?

Старик слегка замешкался и замотала глазами в стороны, говоря обрывками быстро и резко.

– Белки? Какие белки? – потихоньку отходя к будке, старик продолжал бредить. – Это не просто белки. Они хитрые… Они совместно.… Общаются… Они хотят свести меня с ума. Я знаю!

Сторож резко забежал в свою будку, осторожно выглядывая из неё. В этот момент девушку отвлёк голос, который она везде узнает. На пороге ворот стоял Горн с распростёртыми руками. Издали не сразу было видно, но Горн был чуть выше Лумы ростом. Чертами лица он изменился лишь хмуростью в бровях и парой царапин на щеке. Но все тот же приплюснутый нос, худощавые щеки и карие глаза. Его черные коротко стриженые волосы ясно виднелись пускай даже на таком малом расстоянии. Горн, так как был на посту, был одет в доспехи стражника. Легкие железные сапоги и штанины, мощный сверкающий на солнце нагрудный панцирь с изображением башни на груди и кожаные перчатки. На поясе сбоку висел меч в ножнах и связка ключей.

– Как же я тебя давно не видел, – подойдя и крепко приобняв Луму.

Закончив объятия, Горн держа за плечи Луму, оглядывал ее с ног до головы. Быстро пробежав радостным взглядом по одежде и лицу.