– Да, это разумно.

– Замечательно, тогда вот, возьмите, тут всё написано, когда, во сколько. Нет, если что-то не нравится, не можете когда-то, мы можем переделать, скажите.

– Не нужно, – ответил Станислав, просмотрев вручённый листок. – Всё отлично. Благодарю. Я могу идти?

– Конечно, что вы спрашиваете. Если больше нет вопросов, то всего доброго и до встречи, Станислав Евгеньевич. Был рад знакомству.

– Мне тоже было приятно. До свидания.

Выйдя в коридор, новый преподаватель сначала направился к выходу, но затем решил заглянуть в свой кабинет и пошёл в обратную сторону.

На двери, которая была настежь открыта, под металлической цифрой «5» висел бумажный лист с напечатанным именем «Горченко А. В.». Внутри же находился явно раздосадованный неясным обстоятельством мужчина, который то ли искал что-то, разбрасывая всё вокруг, то ли намеренно наводил беспорядок.

– Простите, это пятый кабинет? – задал глупый вопрос Станислав, не зная, как начать беседу.

– Пятый, пятый.

– Простите, но декан только что сказал, что это мой кабинет.

– А, так ты новенький?

– Я.

– Ну, бывай, новенький.

Тот обозлённый быстро ушёл прочь, задев плечом собеседника.

– Эй! – окрикнул его Философ.

Но никакой реакции не последовало.

– Не обращай внимания, – донёсся голос сзади.

– Здравствуйте. Я и не заметил, как вы подошли.

– Геннадий Иванович. Можно просто Гена, – представился молодой человек лет двадцати восьми, модно одетый и с острой бородкой.

– Станислав Евгеньевич. Стас. А чего это он?

– Не обращай внимания. Просто его уволили буквально вчера. И судя по всему, из-за тебя.

– Как? А при чём тут я?

– Ты ведь новый преподаватель?

– Да.

– А раньше он на твоём месте был. Декан подумал, посмотрел на твои заслуги, и решил такую рокировочку сделать.

– М-да, неудобно как-то получилось.

– Неудобно, знаешь ли, штаны через голову надевать.

Гена взглянул на беспорядок в кабинете.

– Неплохой пейзаж. Тебе помочь?

– Да сам справлюсь. Хотя, если есть желание…

– Давай помогу.

Новые знакомые принялись поднимать все бумаги и пытаться хоть как-то в них разобраться, рассортировать их.

– Слушай, Гена, а ты что преподаёшь?

– Как что, философию.

– Я имею в виду конкретнее.

– А. На религии специализируюсь.

– Интересно.

– Относительно. А зачем тебе?

– Да так. Я вот книгу пишу. Про счастье. Нужно с разных точек зрения рассмотреть. Вот ты можешь сказать, что такое счастье?

– Ну что. Я пришёл к выводу, что все религии схожи. И сводятся они, по сути, к тому, что всё, в том числе и счастье, нужно искать в себе. Особенно чётко это в буддизме прослеживается: колебания дхарм, нирвана. Сам знаешь, наверное. То есть нужно избавиться от желаний и внешних раздражителей, заставляющих постоянно что-то брать от окружающего мира, потреблять безмерно. Нужно уйти во внутренний мир, духовный, довольствоваться им и минимальными благами материальными. Счастье внутри нас, нужно только найти к нему дорогу.

– Да уж, знать бы, где она, эта дорога.

– Да в принципе, известно где. В христианстве и исламе это святое почитание заповедей, священных писаний, следование им. Плюс посещение церквей и мечетей, молитвы. Но мне, откровенно говоря, ближе буддизм. Там вообще никакие внешние элементы не требуются: сел на пол и медитируй, пока просветление не наступит.

– Получалось?

– Ну, насчёт полной нирваны не уверен, но в голове ясно и как-то легко становилось. Ладно, у меня перерыв.

Геннадий прямо посреди кабинета уселся в позу «лотос», закрыл глаза, набрал воздуха и начал выдыхать с глубоким звуком «м».

– Давай со мной? – прервал он своё «мычание», не поднимая век.

– А? Нет. Я этого не умею ничего. Да и прибраться надо.