– Пейте, – сказал он, его голос был мягким, но наполненным неоспоримой властью, – этот чай является даром моего подданного, Серафима. Он наделен уникальной силой.

Виктор, все еще ощущая трепет от того, что оказался в этом сверхъестественном месте, сделал осторожный глоток. В тот же миг его тело наполнилось необыкновенной легкостью, а сознание очистилось от всего ненужного и давящего. Каждое волокно его существа откликнулось на этот напиток как на бальзам, даровавший ему не только физическое, но и духовное освобождение. Он чувствовал себя полностью очищенным и исполненным энергии, готовым к любому испытанию.

– Изумительно, – восхищенно произнес Виктор, – этот чай просто великолепен!

– Рад слышать, юноша. Я передам твой комплимент Серафиму, он их любит.

Марк, не выдержав, в ярости вылил чашку ангельского чая на пол. Гнев, как раскаленная лава, стремительно прорывался наружу, оставляя за собой след разрушения. Чай, с его загадочным зеленым оттенком и ароматом, который должен был быть символом небесного изыска, растекся по полу, образуя лужи, словно превращая великолепное помещение в поле битвы.

Афин, спокойно наблюдавший за этим, усмехнулся с очевидным удовлетворением.

– Зачем устраиваешь выборы, Афин? – осведомился Марк, его голос был напряженным и полным ненависти.

– Устраиваю, потому что так нужно, – ответил Афин с холодной уверенность, его тон был таким же бесстрастным, как и его выражение.

– У тебя весь замок заполнен ангелами. Для чего тебе еще? – продолжал Марк, не скрывая своего раздражения.

Афин, дерзко покосившись на лужу чая, произнес:

– Ты вылил ангельский чай на пол, а ведь Серафим сам его заваривал.

– Какой ты одиозный, – осечно заметил Марк. – Перестань называть его так!

– Пойми, – Афин продолжал с невозмутимым превосходством, – Серафим теперь мой. Я могу называть его как угодно, поскольку обладаю им. Если я захочу, чтобы он готовил мне чай, он будет это делать, не смея возразить.

Виктор, смущенный и растерянный, пробормотал:

– Марк, может, стоит успокоиться…

– Помолчи, Вик. – Марк, полыхая гневом, встал и обратился к Афину. – Ящик Моро. Я знаю, что это ты.

Афин, оставаясь спокойным и надменным, ответил:

– Это не я.

– Тогда кто?

– Ты смеешь входить в мое измерение с каким-то жалким человечком. Смеешь угрожать мне, считая, что можешь меня запугать. Кем ты себя возомнил, Марк? – Афин оставался бесстрастным. – Ты отвратителен мне, жалкий и никчемный, как и все люди в целом. Ты позоришь имя Моро.

– Ты забрал душу Моро или кто-то из твоих ангелов?

– Мерзкая поганая грязь появилась в моем мире, и это ты, Марк. Такого позора я не испытывал уже многие века. И только ты способен пробудить во мне такие чувства.

Виктор, все еще не понимая, воскликнул:

– Марк, может, хватит? Афин вроде бы не такой плохой ангел как ты описывал.

– Вик, – закричал Марк, – не смотри на него с восхищением! Если бы не кольцо, которое я тебе подарил, эта тварь завладела бы твоим разумом. – Он с ненавистью смотрел на Афина. – Скажи мне!

Афин, не проявляя ни малейшего беспокойства, произнес с ледяной уверенность:

– Никто из Рая даже не прикасался к ящику, где хранилась душа Моро. За такие обвинения я бы отрубил тебе руку, Марк.

Его тон был полон презрения, и он оставался в своем кресле, даже не удосужившись подняться. Каждое его движение и выражение лица говорило о том, что он не считает Марка достойным внимания. В кабинет вошел один из пяти высших Ангелов – Люцифер, с холодной решимостью на лице. Его приказ был кратким и беспощадным: отрубить руку Марка.

Афин продолжал, не шевелясь:

– Люцифер может тебе не отрезать руку, но лишь при одном условии. Ты больше никогда не войдешь в мое измерение, Марк.