Журбенко не согласен. Романисту незачем описывать скуку и обыденность, даже если он способен сделать это талантливо. Искать нечто в скучном не стоит, а важно не пропустить момент, когда это скучное превращается в занимательное. Это происходит непонятно как, часто и без вмешательства авторской фантазии. Валерий Ефимович советует поклоннику Достоевского ввести в текст парочку активных персонажей. Например, бывшего офицера Французского легиона и (или) контрабандиста, уговаривающего Пьера вывезти нечто из страны под видом дипломатического багажа. На что вежливый автор обещает подумать.

Беседу с Пьером приходится прервать. (Собственно, беседа уже в стадии завершения). В кабинет вкатывается улыбающийся толстяк. Это непосредственный подчиненный Журбенко – жополиз Зыкин. Он с демонстративной сердечностью пожимает руку шефа, а затем и Пьера. Зыкин говорит исключительно приятные вещи, и в глазах умеренно ироничного начальника, не склонного писать кипятком от самой откровенной лести, Венеамин Зыкин выглядит комично. Впрочем, вдруг осенило Журбенко, если пририсовать Венечке солидные усы, он как нельзя лучше впишется в образ начальника департамента тайной полиции – одного из персонажей нового романа Серафима Бравого.

«Сергей Сергеевич числился осведомителем в сети Павлова, своего надзирателя, с которым он скорее приятельствовал, нежели по долгу службы, и то сказать, какой же от него мог быть прок в сыскном-то деле. Ибо кто таков Сергей Сергеевич – скромный приказчик писчебумажного магазина, не более того. Вот будь он актером, либо дворником, либо, на худой конец, студентом – другое дело. А что пользы от продавца канцелярских товаров? Одна только видимость. А, напротив, для Сергея Сергеевича некоторая выгода налицо. Раз за разом даровые билеты на театральные представления, а то и по железным дорогам.

От Ивана Павлова, надзирателя, Сергей Сергеевич знает о многослойной системе контроля в сыскном аппарате. Несколько надзирателей и их агентов объединяются в группу, ее возглавляет чиновник особых поручений, который не только сам пристально следит за работой своих подчиненных, но использует для этой же цели и ряд секретных агентов. Но и это еще не все. Сам начальник сыскной полиции наблюдает над деятельностью чиновников особых поручений, располагая для этого целым отрядом совершенно секретных агентов, имена и адреса которых известны одному ему лично.

Не так ли обстоит дело и в его, Сергея Сергеевича учреждении? Вестимо, именно так, если не хуже. Ведь Учреждение, то бишь, тайная полиция призвана защитить общество и самого государя от опасностей, кои куда как пострашнее будут, чем всяческая бытовая преступность. Бунтари, революционеры, подпольщики – эти преступники посягают на сами устои общества.

Жалование у нашего брата не скажешь, чтоб уж очень обширное, сетует Павлов, и иной раз закроешь вроде как глаза и сделаешь недозволенное. А, сдается, наверху уже и все известно. На одно лишь уповаешь, что на незначительные нарушения там не станут смотреть строго. Да, именно так, Сергей Сергеевич отлично понимает своего товарища. Он-то и сам не без греха: утаил, не передал по инстанции последнюю информацию о Лидии. А ведь это в «незначительные нарушения» никак не укладывается».

Журбенко перечитал написанное, закрыл файл, мельком взглянул на дату. Почти три недели прошло со дня отъезда Грицая. Пока ни слуха, ни духа.

Кухня в этой квартире была вместительной, под стать всему остальному, площадью метров двадцать пять, не меньше. Здесь с легкостью разместили три квадратных столика, покрытых скатертями, на каждом перец, соль, салфетки, маленькие вазочки с цветами. Такое вот импровизированное кафе. Имелась и барная стойка. Водка, самая дешевая, подавалась либо в рюмках, либо в стеклянных графинчиках, похожих на на химические колбы. Также можно было заказать шампанское или коктейль, в рецепт которого помимо того же шампанского и дешевой водки, включен был и портвейн «Анапа». Отдельно портвейн наливали в пузатенькие рюмочки под видом дорогого заграничного вина. Здесь же на кухне изготавливали сэндвичи, которые вместе с арахисом, шоколадками, чипсами, кофе и, конечно же, выпивкой приносили посетителям как сидящим за столиками, так и в залы, непосредственно к рабочему месту.