– Издеваешься?

– Нет, но теперь знаю, что чувствовала Алиса в Стране Чудес.

За чаем я пришёл в себя, и даже сообразил, что мы незнакомы.

– Меня Костей зовут, – представился я.

– Неля, – назвалась она.

– Ты меня извини…

– Проехали, – оборвала она.

Дальше мы разговаривали о всякой всячине, как будто я просто забежал на чай. Кстати, несмотря на следы побоев, растрёпанный вид и разорванное платье, выглядела она значительно лучше, чем на фотографии, да и глаза стали не потухшими.

Меня так и подмывало спросить, зачем она участвует в таких спектаклях, но не решился. Попытка изнасилования – не повод требовать откровенности.

Перед уходом она дала визитку с адресом.

– Завтра ровно в восемь тридцать утра ты должен быть там, – сказала она.

Прощаясь, я улыбнулся, но не ей, а себе.

– Радуюсь, что не стал насильником, – пояснил я, увидев вопрос в её глазах.

– Подожди, – сказала она, и дружески поцеловала в губы.

Когда мнимая жертва и свидетельница моего позора закрыла за мной дверь, было начало одиннадцатого ночи. Я чувствовал себя, словно из меня выжали все соки, а на душе было настолько погано, что хотелось обо всём забыть и никогда не вспоминать. Настроение упало ниже плинтуса, и, вспомнив, как на военных сборах мы лечили меланхолию, наматывая километр за километром по пересечённой местности, я, несмотря на усталость, решил не вызывать такси, как требовало тело, а пройтись пешком. Тем более, что погода была великолепной. Жара спала. Дул лёгкий ветерок. А небесную иллюминацию не закрывало ни единое облачко. Правда, зудели комары, но куда без них? Комары у нас исчезают только перед появлением белых мух.

Ночевать я решил дома: раз дракон отдал меня на растерзание кодле сумасшедших баб, значит, я ему не очень нужен. Пока шёл, настроение понемногу начало подниматься. Зато дома…

Дома на меня напала нервная дрожь. Раньше со мной такое было только однажды: давным-давно, в лихие девяностые. Одна хорошая знакомая клюнула на предложение подзаработать деньжат в Турции. Там у неё, разумеется, отобрали паспорт, отлупили плётками, и заставили ударно трудиться на панельном поприще. Вернувшись, она рассказала обо всём мужу, значительно приуменьшив, конечно, свои трудовые заслуги. Но ему и этого хватило, чтобы разозлиться на виновного во всех грехах сутенёра. Решив с ним поговорить, муж взял меня в качестве моральной поддержки.

Пока мы собирались, пострадавшая рассказывала, какой сутенёр крутой тип, что у него всё схвачено, а убить человека для него, что семечек купить. В общем, поддержала наш боевой дух, как могла. Но оскорблённого мужа это не смутило. Всю дорогу до дома супостата он рассказывал, как с ним разберётся, а идти было что-то около одной автобусной остановки.

Короче, мы пришли, как сейчас помню, на третий этаж. Муж начал звонить в дверь, а я остался на площадке между вторым и третьим этажами.

Открыла, судя по всему, жена супостата. Начала объяснять, что муж только что откуда-то вернулся, и теперь спит… в общем, приходите завтра. Однако муж оскорблённый требовал разговора немедленно, о чём весьма неласково и сообщил.

– Хорошо, – сказала жена супостата, и ушла в квартиру.

Супостат вышел примерно через минуту.

– Ты кто такой и чего надо? – дерзко спросил он с порога.

Муж начал неуверенно объяснять, кто он такой, и зачем пришёл, но супостат не стал слушать.

– Пиздуй на хуй отсюда, – буквально приказал он, а потом, увидев меня, спросил, – а ты ещё кто?

– Он со мной, – ответил муж.

– Тогда пусть с тобой и пиздует на хуй. Понятно?

Оказавшись понятливым, муж повернулся и пошёл вниз по лестнице. Решив, что раз мужа разговор удовлетворил полностью, то и мне нечего дергаться, так что я молча присоединился к нему.