«Мама, что это?..»

Эхо памяти. Детский голос. Удивление и страх маленького сердца.

«Просто снег, сынок»

«Снег…»

Белый мир. Моя первая встреча зимы. Серебряный холод в ладонях.

– Просто снег…

В домах загораются окна. Сотни желтых точек вокруг, как будто где-то здесь, в центре, под моими ногами, кроется сила немыслимого притяжения. Словно вся звездная пыль, все пульсаторы и метеоры стремятся служить ей здесь и сейчас. Ей одной. И я… готов.

Иду. Сливаюсь с ночными огнями мегаполиса. Мимо людей, мимо машин, к китайскому ресторану, что прячет свои двери в одном из многочисленных проулков города. Часы на руке учащают стук каблуков, я почти бегу.

Она ждет меня у ярко-красных дверей, под вывеской, иероглифы которой горят попеременно и тускло. Красивая женщина с тонкой шеей и крутыми бедрами. В черной юбке, готовой задраться на талию при первом моем желании.

– Лера… – шепчу на ходу ее имя. В висках пульсирует кровь, на лбу выступает пот. Я слишком много курю. Тянусь за сигаретой в карман, но нащупываю только пустую пачку. Сминаю ее в кулаке.

– Антон! – она видит меня и улыбается. Машет рукой.

Подхожу. Облизываю пересохшие губы:

– У тебя нет сигареты?

Она смеется:

– Нет. В жизни не курила. Забыл?

Голос, полный счастья. А я уже сутки ничего не ел.

– Пойдем, поужинаем…

Беру ее под руку и тащу в ресторан…

…диван скрипит. В такт нашим плавным, медленным движениям. Я беру ее снова и снова, в темноте съемной квартиры. Ее ноги на моих плечах. Стоны и изгиб спины. Вхожу так глубоко, что ощущаю жар ее внутренностей. Ногти впиваются мне в спину. Она шепчет.

– Еще…

И я даю ей то, чего она так просит. Свою любовь.

Она вскрикивает, напрягается, и теплота заливает мои бедра. Ногти срывают кожу со спины, кровь тонкими ручейками струится по телу и падает вниз. На белоснежные простыни, мгновенно въедаясь в их тонкую грань. Я продолжаю двигаться, продолжаю раздавать свою, обжигающую холодом, любовь.

Диван скрипит. Как лестница, там, в подвале. Ее губы у моего уха.

– Любимый…

Сжимаю ее крепкие ягодицы.

– Милый…

Скрипы. Стоны. Чьи-то взгляды. Лестница. Кто-то невидимый рядом.

– Боже… – вырываюсь из горячего плена.

– Антон? – она поднимается на локтях, хватая меня за руку. Ее пальцы испачканы кровью. Скользят.

– Он был там! Этот сукин сын был там!

Натягиваю трусы. Майку, штаны.

– Да что случилось-то, можешь объяснить?!

– Мне нужна твоя машина.

– Ты не можешь так уйти…

Времени на споры нет. Зажигаю ночник.

– Ключи, – раскрытая ладонь тянется к ее лицу.

Она смотрит с непониманием. Обнаженная женщина, ищущая любовь. Готовая на все, ради собственного счастья.

– У тебя нет прав, я поеду с тобой…

Отмечаю складки на ее худом животе. Когда она сидит вот так, согнувшись пополам, демоны и бесы времени оголяют свою суть. Вытаскивают наружу все то, что она прятала. Чего боялась. И посреди ночного мрака, здесь, в глубинах города, я вижу ее настоящую мечту, которую она принимает за страшный грех. Стать матерью. Любить и быть любимой.

– Собирайся… Лера.

Быть может, когда-нибудь, я пойму, что эти два слова и были той самой, настоящей любовью. И скитания наших одиноких сердец прекратятся. Когда-нибудь… не сейчас.

Она накидывает куртку, хватает со столика кобуру. Черный ручка пистолета вращается во мраке пространства. Горит желанием влиться в чью-нибудь ладонь.

– Идем…

Я следую за ней прочь из квартиры. Старая «Тойота» мигает фарами. Садимся в промерзлый салон. Изо рта идет пар.

– У тебя есть лом?

– Да, в багажнике.

Ночь необычайно темна – не вижу собственной руки, поднесенной к глазам. Лера зажигает в салоне свет. Тусклое свечение, разбрасывающее тени. Дергает ручку скоростей.