– Я так не думаю, господин полковник. Курс на Юпитер был утверждён мной уже в воздухе, он несколько не соответствует прямым указаниям УНА, – мягко обошёл Питер трудный момент.

– Как вы набирали команду? Вы всем доверяете?

– Я доверяю всем своим людям, – Питер намеренно подчеркнул слово «своим», – но профессор Вайс…

– Ну-ну, юношеский максимализм. Будь начеку, мой мальчик. Я не в восторге от этой лисы Лавендиша. Я чувствую, он ещё много крови мне попортит. Спрашивается, зачем Управление направило именно его в помощь нашей госпоже археологу? Приглядывай за ним и за ней. Не исключено, что они ведут двойную игру.

В тот же день полковник попросил к себе профессора Вайс с помощником, а также сержанта Грэххема и всем озвучил примерно одни и те же фразы, менялись только имена. Но Питер об этом не знал. Так в атмосфере абсолютной секретности и полного недоверия и началась лунная эпопея Питера Рейкира и его команды.

Подготовка экспедиции шла полным ходом. Люди сержанта Грэххема – вояки с непроницаемыми лицами – сколачивали, собирали, латали всё то оборудование, что по счастливой случайности осталось нетронутым во время нападения или получило лишь незначительные повреждения. С особым тщанием и осторожностью мистер Лавендиш заботился о нескольких ящиках с «Клементины» – тех, которые профессор Вайс лично забрала с Земли и лично же руководила их погрузкой. Теперь они занимали почётное место в ремонтной камере станции.

– Хотел бы я знать, – задумчиво произнёс Питер, – для чего им все эти лебёдки, взрыватели и уловители энергии и что в этих чёрных таинственных ящиках, мало похожих на тубусы для чертежей.

– Если только чертежи не в натуральную величину пирамиды и не радиоактивны, – проскрипел Гафф, тоже наблюдающий за сборами с большим скептицизмом.

– Похоже, мы не всё знаем, доктор. Часть информации прошла мимо нас.

Прозрачный купол станции транслировал равнодушный чёрный космос с ковром раскинутых на нем звёзд. Они сияли, не мигая, огромные, немые, без привычной земной морзянки атмосферных колебаний, равнодушные ко всему на свете, и даже не верилось, что где-то там, возможно, лишь на одной из них есть жизнь со всеми её страстями и драматизмом сродни земному.

И Питер, и старший помощник оба почувствовали, насколько уютнее, теплее, а главное, разумнее оставаться в пределах станции под ярким светом искусственных солнц и не выходить на грунт в мёртвый холод космоса ради сомнительной и опасной цели.

Подошли понурые Боб и Доб.

– Шеф, мы чего-то не хотим туда соваться, – сказали они и почесались.

– Идти придётся, у нас мало людей. На корабле останутся Саито и Васика. И то только потому, что кошки не умеют гулять в безвоздушном пространстве, а японец ни слова не понимает ни на каком другом языке, кроме японского. Состав экспедиции утверждён УНА. Полковник доложил обо всём на Землю. Нам пожелали успеха.

– Что мы имеем в случае удачи? – поинтересовались братья.

– Если нас не убьют пираты и мы не сгинем на просторах негостеприимной Луны, скафандры не порвутся и дыхательная смесь не закончится, мы будем иметь чертежи машины времени, насколько я понимаю. Так, во всяком случае, считает профессор Вайс.

– Обшарить территорию площадью двадцать пять квадратных километров – задача не из простых и быстрых, – заметила подошедшая Ванесса. – Ещё меньше я понимаю, зачем все эти коробки и гробы.

– Туда мы будем складывать чертежи, – пошутил Гафф.

– Какие чертежи?! Как их искать? Это же не бумажка, которая просто валяется на грунте и мы её подберём.

– А почему ты не допускаешь подобную возможность? – опять заинтересовался старший помощник. – Напрасно, напрасно ты не веришь в мистера Лавендиша.