Фабрикант погладил свою бородку, поглядел на пустую стопку и, увидев пробегающего мимо официанта, попросил ещё водки.

– Что дальше? – спросил Александр, глядя вслед удаляющемуся халдею.

– Хранители – наши предки всегда имели связь между собой. Это было неизменно на протяжении двухсот лет правления Романовых до настоящего времени. – Фёдор Яковлевич поднял палец вверх как бы акцентируя сказанное и перешёл на шёпот:

– Все, кроме третьего хранителя, чья ветвь прекратила контакты после пожара Москвы 1812 года. – старик говорил тихо, наклонившись к молодому человеку с заговорщическим выражением лица и озираясь вокруг, словно боясь, что кто-то подслушает и поймёт его русский бред. Он, вдруг, схватил Александра за лацкан, и притянув к себе, разгорячившись, вскрикнул:

– Кому ты обещал рукопись отца? Её можно вернуть?

Александр, поняв теперь для чего отец отправил его к редактору, отрицательно покачал головой:

– Увы, рукопись купила мне свободу. Она теперь у редактора «Антика».

– Погано. – сокрушённо покачал седой головой старик. – И сетку тоже… продал..?

– Какую сетку? – спросил Александр ничего не понимая.

– Так отец ничего не сказал тебе? – облегчённо вздохнул фабрикант. – Ты поищи в бумагах отца…

Видя, что Александр всё ещё далёк от озарения, терпеливо начал объяснять, что сетка – это ключ к расшифровке, похожа на листки рукописи, только вместо букв у неё прорези. Сетки были намерено перепутаны, чтобы не возникло искушение… ну, узнать, то, что хранителю знать не положено.

Э-эх ! – Калашников раздражённо ударил себя руками по худым коленкам. – Как жалко, что первая часть попала в чужие руки! Ну да ладно. Без ключа никому не расшифровать её, а я немедленно приму меры, чтобы моя часть не сгинула. – Фёдор Яковлевич заторопился, протянул Александру визитку и объяснил, где искать его в Париже.

Раскланявшись, он побрёл прочь по бульвару, сияя венчиком седых волос и держа шляпу на отлёте, словно прощальный жест. Вскоре он затерялся в толпе. Александр немного посидел, переваривая полученную информацию, затем встал и отправился в направлении бульвара, где находилась редакция.

***

В кабинете редактора, кроме Рене, сидел спортивного вида мужчина в кожаных штанах и модном щегольском френче,/ Европа с началом войны предпочитала в моде стиль «милитари»/. На мужчине была автомобильная кепка, из чего Александр заключил, что новенький спортивный «Пежо», стоявший у входа в редакцию, принадлежал хозяину кожаных штанов и этой кепки. Редактор, как-то по-особенному, поглядев на Александра, представил незнакомца тихим голосом суфлёра:

– Прошу любить и жаловать,– Алeн Ришар.

Александр с настороженностью посмотрел на обладателя «Пежо», но кивнул в знак приветствия. Что-то неприятно насторожило его во взгляде автолюбителя. Присев на предложенное редактором место и положив руки на стол, он с вызовом посмотрел на Рене ожидая продолжения сделки. Тот понял взгляд молодого человека и молча достал чековую книжку. Аккуратным почерком редактор внёс оставшуюся сумму, но ставить подпись не торопился. Поглядев на Александра холодным и совсем не отеческим взглядом, он проговорил медленно и четко выговаривая слова:

– Прежде чем я подпишу ваш чек, я хотел бы прояснить ситуацию. Ваш отец, желая вас спасти, предложил мне артефакт, отданный на хранение вашей семье, а так же рассказал о всём том, что касалось тайны Либереи. Тем самым он нарушил договор, заключённый много лет назад. Нам стали известны все обстоятельства связанные с утратой библиотеки, и с тех пор мы следим за известными нам фигурантами этого дела. Но суть не в этом..– Рене подошёл к большому несгораемому сейфу. Открыв дверцу, достал из его недра знакомый Александру свиток.