К вечеру уставшая парочка появилась в дверях кабака. Шатаясь они поднялись по ступеням на улицу и спотыкаясь побрели по набережной.

– Ты не представляешь, как помог мне, – пьяно выговаривал слова, Трофим, обнимая Александра-Дормидонта. – Я сегодня остался совсем один-одинёшенек, едрён дон. Отец от меня отказался, брат-уголовник презирает… Сабака! Только ты меня понимаешь. Ты меня понимаешь? Скажи… Едрён дон.

– Я тебя понимаю едрён дон – согласился Кожемяка. То, что поведал ему пьяный Трофим, хватило чтобы понять, что они с Ришаром шли по ложному следу. Ни один из братьев не участвовал в налёте на квартиру Калашниковых. Яков Фёдорович видел кого-то другого, очень похожего на них…

Хоть Александр был пьян, он пытался докопаться до истины, в голове его возникали закономерные вопросы: – «Кто этот таинственный визитёр? Кто убийца? Возможно шлейф от него тянется до Парижа в отель «Виктория». Ведь так просто объяснимы два события, когда они связанные одним мотивом – рукописью, за которой началась охота… И охотник этот где-то рядом».

Александр невольно оглянулся – на набережной быстро темнело. Народ идущий по своим делам не вызывал особой тревоги. «И всё же он здесь» – подумал «родственник» Васильева стараясь поставить Трофима прямо.– «Он рядом, как в поезде.. Как там, на лестнице…». Александр прислонил матроса к парапету набережной и того вырвало в канал.

– Сейчас тебе полегчает, брат. – сказал Александр. Его тоже мутило, но он держался. Очистив желудок Васильев действительно посветлел лицом и взгляд его стал осмысленнее. Он начал икать.

– Мне пора – вспомнил Трофим о том, что мичман отпустил его до десяти вечера.

– Я провожу – сказал Александр и взял его под руку.

– Нет, я сам, едрён дон,– воспротивился Трофим и двинулся достаточно твёрдой походкой по набережной. Александр поплёлся следом тоже постепенно приходя в себя. Было свежо: наступала осень. На Гороховой они повернули к Адмиралтейству и вышли к дворцовому мосту. Здесь они долго стояли и обнимались, будто прощались на век. Трофим поспешил в крепость, а Александр отправился в гостиницу, на Сенную площадь.

Когда «родственники» расстались, датчанин посмотрел вслед уходящему матросу, и развернувшись, пошёл вслед за Александром.

***

Кожемяка нашёл Ришара в кровати читающим книгу. Увидев Александра, Ален скорчил недовольную гримасу, отложил книгу и спросил:

– Ты где пропадал? По твоему виду можно предположить, что какие-то новости всё же есть.

– Да, пожалуй есть. – согласился Александр. Он сел за стол, налил стакан воды и жадно выпил.

– Ну давай, давай…. Не тяни резину…– поторопил его Ришар и приподнявшись, сел на кровати.

Молодой Кожемяка рассказал подельнику о встрече с Васильевым и поделился своими опасениями. По всему выходило, что они столкнулись с врагом сильным и хитрым, и возможно, с тем самым таинственным, похожим на альбиноса убийцей, которого Александр видел мельком убегающим через чёрный ход.

– Пожалуй ты прав. – согласился Ален – Убийцу мы притащили из Парижа и он прекрасно осведомлён зачем мы здесь. Кто-то очень любознательный, узнав о наших поисках, решил переиграть нас. Но если Васильевы не убийцы – значит будущие жертвы! Как же узнать, где рукопись?

Кожемяка отрицательно покачал головой:

– Разговор на эту тему, я думаю, насторожил бы Васильева. Это всё равно, что спросить у банкира код хранилища.

Ришар пояснил, что вопрос был риторическим. И так ясно – узнать о судьбе рукописи – не простая задача. Но узнать надо.

– Ладно, отбой. – сказал в заключение Ришар. – Завтра будет день. Завтра будут дела.